Земля будет жить!

Собаки, выпущенные на свободу Жестянщиком, разорвали её на части, прямо на глазах у малявки Бо. До мальчишки не добрались по счастливой случайности: пацанёнок не успел пролезть в дырку под забором, которая была мала для массивных ротвейлеров. А полупьяный охранник, чтобы скрыть «недоразумение», как он отметил его в вахтенном журнале, бросил останки девочки в яму с негашёной известью. Только и осталась от неё маленькая плетёная куколка, которую в итоге отыскали те, кто шёл по её следам. Как не просился последний из свиты Толстого Лю, как не взывал к человеческому состраданию ничего не помогло! Орущего благим матом Джеминга бросили в вольер к псам-людоедам, а после того как свершилось правосудие, добили и их самих.

* * *

Земля, Австралийский Союз, Уилуна,

2054год, март, 09-15 по среднестатистическому времени.

Почти полвека шериф Уилуны прослужил на своём месте.

Там же состарился, старый лис, неся свою бессменную вахту правозащитником Австралийского Союза, но хватку и чутьё не потерял. Вот и на этот раз нос Эбенезара Уильямса предупреждал его о близкой беде. Хотя, только слюнявый малец или уж совсем выживший из ума обыватель не чувствовал смертельную угрозу, которая нависла над городком. Впрочем, как и над всем их многострадальным континентом…

Дожди и раньше не больно баловали западные провинции, а последние двадцать лет и вовсе забыли про их края. И только Большая Виктория, пустыня, которая всё ближе и ближе подступала к порогу, радовалась тому, что творилось вокруг. С севера подпираемая пустошами Гибсона, она почти беспрерывно плевалась твёрдым, как наждак, песком, стиравшим в пыль всё живое на своём пути.

Уже не осталось ничего!

Ни зелени, ни шипастых кустов, которые больше походили на клубки спутанной колючей проволоки и не боялись безводья, ни просто какой-нибудь живности. Серая, словно ружейный порох земля, за долгие годы страшной засухи вконец омертвела. И только люди пытались бороться с этой напастью. Что-то рыли вглубь, пытаясь выжать хоть какую-нибудь влагу из лопнувших на многие метры спёкшихся безжизненных пластов. Куда-то прокладывали трубы, из которых ничего не текло. Возили то по дорогам, то по воздуху драгоценные баллоны с водой, которая ценилась на вес золота… и медленно отступали.

В итоге, в Уилуне остались только те, кому некуда было идти…

Эбби, как ласково называла его когда-то жена, тяжко вздохнул. Ему было легче – сыновья звали его на побережье, там жилось не в пример проще, чем в этих суровых местах, но он не мог уйти отсюда. Здесь прошла его молодость, родились дети, отошла в мир иной Маргарэт, покоившаяся на полузанесённом песком кладбище. Как он мог оставить её без присмотра? И кому нужен был на самом деле…

Старый, наполовину ослепший, вечно недовольный всем и вся.

Его приглашали скорее так, для проформы, чтобы соседи не думали, что близкие родственники забыли о нём. А он понимал и принимал эту игру, отделываясь ничего не значащими фразами. Там, в далёком и непривычном для него мире, всегда было шумно и многолюдно. Какие-то незнакомые ему личности тоже уговаривали его, если не переехать навсегда так хоть погостить какое-то время… и он обещал, успокаивая и своих, и чужих. Правда, в последнее время шериф перестал отвечать на звонки, да и связь с внешним миром потихоньку затухла. Казалось, она, как и всё вокруг изошла на нет испарившись вместе с остатками последней влаги на континенте, а после этого наступило забвенье. Впрочем, старый передатчик в конторе всё же ожил ещё раз, чтобы огорошить новостью: «Правительство уходит в отставку!» и умер уже навечно, будто понимал, что это на самом деле КОНЕЦ! Все последующие дни шериф Уильямс пытался связаться с вышестоящими органами, чтобы узнать преемников, новую программу, скорректировать свои действия и получить указания, но полицейское управление МикатАрры не отзывалось. Оно молчало до тех пор, пока Эбенезару не стало понятно – всё, уилунцы остались одни! И жизнь нескольких десятков человек уже ни для кого ничего не значила. Страны, которой он служил верой и правдой столько лет больше не существует, а значит, каждый сам за себя! Несколько кубометров на половину протухшей воды вот весь срок отпущенный им судьбой. Затем, смерть мучительная и долгая.

Но это были не все плохие новости…

Ранчо «Маунт-крик», где оставалось последнее дееспособное транспортное средство – пневмоход на электротяге, уж чего-чего, а солнца для подзарядки его батарей хватало с избытком, молчало второй день. Долговязый Линки, которого он отправил туда сегодня утром, тоже пропал! Ходили упорные слухи о том, что аборигены Виктории рядом с которыми расположились фермерские постройки, снова начали плясать корробори, обращаясь к своим Прародителям Ванджине и Байяме как жить дальше?

Уильямс нахмурил свои кустистые брови.