Земля – Денеб

– Я доведу тебя! Ты хотел на крышу высотки? Мы поднимемся! Ты посмотришь на свой рассвет, а потом нарисуешь для меня картину. Ты нарисуешь на ней Золотой Шар. Близко. Прямо под зданием. И мы спустимся к нему. Ты же знаешь, что Зона отвечает на твои мысли? Она слышит тебя! Почему? Чем ты лучше нас? Но она выбрала тебя! Так поделись своим счастьем! Нарисуй для меня Золотой Шар! Тот, что исполняет желания! Он был в Зоне. К нему шел Рыжий Рэдрик. Но где он сейчас? Ни Шара, ни Рэдрика. Ты создашь Шар для меня, художник. Я давно понял, что ты за тип! Никто ни о чем не догадался, только я. Еще в прошлый раз, когда ты приезжал в Хармонт, я сказал себе: «Малый не промах. У него есть дар». Перестань, не вырывайся! Сгинешь же сам! Ч-чёрт!

Их закружило темным вихрем и разметало в стороны.

Ярослав Новак, художник, год назад

Хармонт не выходил у него из головы. Тадик утверждал, что на первой картине, принесшей успех, был нарисован этот город. Почему он приснился ему? После снов Ясику казалось, что кто-то другой водит его рукой, словно пытается что-то рассказать в рисунке.

Ясик открыл окно, впустив в комнату утро. Пан Гавел взлетел с подоконника и тут же вернулся обратно. Ясик насыпал ему отборных семечек. Жаль переезжать. Он будет скучать по толстому голубю, трезвону трамваев и молодой оживленной паре. Вчера он с ними впервые разговаривал. Пухлощекая пани, немного смущаясь, попросила подписать открытку с изображением его картины.

Переезжать надо. Он не может себе позволить столь экстравагантной выходки, как жить в дешевой квартире. Публика не поймет. Хотя… А почему нельзя использовать свою комнатку в качестве студии? Это выход.

– Эх ты, пан Гавел, мы еще встретимся.

Ясик достал со стола письмо, которое сунула ему незнакомая девушка на вчерашней выставке. Так… Очередной бред особы, решившей, что без ума от молодого дарования. Отвечать не будем. Небось, скоро поползут слухи о его нетрадиционной ориентации. Плевать. Переживем.

Ярослав сложил из письма самолетик и кинул в окно. Подхваченный ветром самолет еще долго кружился, прежде чем упасть на асфальт под ноги спешащим прохожим.

Завтра Ясик летит в Хармонт. Он должен сам сравнить город со своими снами и посмотреть на Зону. Говорят, что у его «города бесконечности» свой неповторимый аромат загадочного. Тут его не почувствовать, для этого в Хармонте надо жить.

Новак подошел к мольберту и, закрыв глаза, постоял возле будущей картины. Пока на холсте были лишь мазки, но для художника они собирались в единую композицию. Ясик провел кистью, расцвечивая будущий пейзаж яркими сполохами. Над серыми домами Зоны восходило оранжевое солнце, за которым скрывалось что-то еще, далекое и притягательное. Звало к себе, разливаясь в груди радостным и одновременно тревожным ожиданием.

Надо будет попросить пухленькую пани кормить Гавела в его отсутствие.

Когда Ясик вернется в Варшаву, то узнает о гибели Крыси и Тадеуша. Он будет приносить на ее могилу красные цветы и снова рисовать картины. Он будет видеть Зону, какой он видел ее в Хармонте и своих снах. И всё чаще в сновидениях будет появляться оранжевый восход над спящим городом.

Грег Ковальски, без определенных занятий

Догнала тебя Зона, Грег, выполнила обещанное. Давно должен был ослепнуть куриной слепотой, как и другие из твоего квартала. Или ты всё еще во тьме идешь? Сколько времени прошло? Может, ты попал в то пространство, что сжато в «черных брызгах»? Отомстил начальничек, завел в ловушку. Ему темнота нипочем.

Впереди зажглись лиловые огоньки. Выходит, что не ослеп! Грег бросился к огням и остановился, увидев, что они вспыхивают на плаще Призрака.

– Зачем ты снова здесь, человек? – спросил Призрак.

Грег попятился.

– Ты пришел за хабаром?

Грег развернулся и побежал. Впереди вновь появился Призрак.

– Это твое счастье, сталкер?

Грег споткнулся и упал на четвереньки, почувствовал ладонями холодный бетон. Огоньки теперь сверкали повсюду. Они были уже не лиловыми, а голубыми, словно горящий спирт. Они сжимались, кружась в хороводе. Голос Призрака звучал со всех сторон. Грег вскочил и бросился к темной фигуре, схватил за одежду, но это оказался не Призрак, а Хромая Сабака. Мертвец смотрел на сталкера неподвижными пустыми глазами.

– Старая сволочь! – Грег оттолкнул мертвеца и кинулся бежать.

Пол провалился. Ступни угодили по щиколотки в «ведьмин студень». Грег упал на пол. Голубое пламя поднималось по ногам, превращая их в желе. Грег плакал и полз, пока холодный огонь не разлился по всему телу.

Ярослав Новак, художник