Земля, до востребования

Сколько условленных свиданий под каменными сводами подъезда! Дамы и кавалеры в суетливой толпе выискивали своих кавалеров и дам.

Этьен и фрейлейн Ингрид подошли к трамвайной остановке. Ждать пришлось долго. Уже проследовали все номера, иные дважды, а трамвая Ингрид все не было. По-видимому, тот же запропастившийся номер поджидал мужчина с непокрытой головой, в серых брюках, он стоял рядом на остановке.

Наконец-то долгожданный трамвай отошел, переполненный театралами.

- Счастливой ночи! - крикнул Этьен вдогонку; то были первые слова, сказанные им сегодня вечером по-итальянски.

Ингрид помахала зонтиком, стоя на задней площадке вагона.

"Русские желают "спокойной ночи", немцы - "хорошей ночи", итальянцы "доброй ночи", а иногда "счастливой ночи". - Этьен все еще глядел вслед трамваю, исчезнувшему за поворотом. - В напутствии на сон грядущий тоже сказывается характер народа..."

Этьен собрался идти своей дорогой, повернулся и заметил на другом конце каменного островка мужчину без шляпы, в светло-серых брюках. Почему-то он не уехал трамваем, который так долго высматривал.

А что касается Ингрид, то Этьен весьма кстати и ко времени пожелал ей сегодня именно счастливой ночи. Разве можно что-нибудь лучшее пожелать радистке перед тем, как она потаенно выходит в зашифрованный эфир?

3

Ингрид ехала из "Ла Скала" на отдаленную виа Новаро и напряженно гадала: чем вызвана перемена в поведении Кертнера, почему он сегодня играл роль любезного кавалера?

Она не могла знать о разговоре Джаннины с кассиршей театра, который состоялся в среду. В тот день секретарша "Эврики" Джаннина ездила за билетами на "Бал-маскарад", заказанными для Кертнера.

- Простите за любопытство, - спросила кассирша, - кто эта немка, с которой ваш патрон всегда ходит в театр?

- Она тоже из Австрии.

- Студентка консерватории?

- Кажется.

Наконец кассирша нашла конверт с надписью: "Синьору Конраду Кертнеру".

- Как всегда, в шестом ряду. Два кресла, пятое и шестое... Ваш патрон не женат?

- Нет.

- Такой интересный, почти молодой мужчина - и старый холостяк.

- Да.

- Тогда все ясно. Это его невеста?

- Право, не знаю.

- А красивая эта австриячка! Правда, могла бы быть чуть пониже...

- Я никогда ее не видела, - сказала секретарша отчужденным тоном и, взяв билеты, поклонилась кассирше.

Джаннина вышла на улицу и остановилась у афишной тумбы. Двое парней обратили внимание на Джаннину и попытались с ней заговорить, но она не удостоила их ответом.

Джаннина - стройная, с хорошо очерченной грудью, на легких и длинных ногах. Матовый цвет лица, волнистый лоск волос, большие темно-серые глаза, верхнюю губу чуть-чуть оттеняет пушок.

Она ускорила шаг. За углом, к неудовольствию парней, ее поджидал Тоскано. Он сидел в маленьком открытом "фиате". Тоскано был в вечернем костюме, он то и дело зачесывал назад и приглаживал блестящие волосы, которые росли низко, закрывая лоб.

Едва Джаннина села в машину, Тоскано обнял ее, она отвела руку жениха.

- А теперь ты свободна?

- Тебе придется подождать, у меня еще дела в конторе.

Вручая билеты своему шефу, Джаннина выглядела весьма озабоченной. Она хмурилась, морщила чистый лоб и не сразу решилась пересказать свой разговор с кассиршей. Кертнер поблагодарил секретаршу и притворился беззаботным:

- Обычное женское любопытство!

Но он понимал - неспроста в кассе выспрашивают, с кем он ходит в театр.

Пожалуй, Джаннина кстати сказала кассирше, что Ингрид австриячка. И самое естественное - сыграть роль кавалера, чуть ли не жениха Ингрид, а в дальнейшем вести себя сообразно такому званию.

Этьена не встревожила бы так информация секретарши, если бы за два дня то того, в понедельник, он не получил от нее другого тревожного сигнала.

Она отправляла деловую телеграмму. Кертнер просил предупредить на телеграфе - телеграмма должна уйти немедленно. А если линия перегружена, пусть возьмут тройной тариф и отправят как срочную.

Джаннина сдала телеграмму, а вспомнила о просьбе шефа, когда уже вышла на улицу. Бегом вернулась и увидела, что телеграфист, нещадно дымя сигаретой, списывает текст сданной ею телеграммы в какую-то книжечку.

Она бесшумно удалилась, спустя несколько минут подошла к окошку заново, передала просьбу своего шефа. Телеграфист заверил, что телеграмма уйдет без задержки.

- Как выглядит телеграфист?

- Синьор с нездоровым цветом лица. Мешки под глазами. Прокуренные, с проседью усы. Желтые от табака пальцы.

Этьена не на шутку встревожила новость, принесенная Джанниной.

"Надо сменить почтовое отделение, - поспешно решил он. - Излишне любопытный субъект сдает телеграммы в тайную полицию. Пускай немного отдохнет. Телеграммы-то я отправляю каждый день..."

Нет, разумнее сделать вид, что он ни о чем не осведомлен, зато характер корреспонденции изменить. Наряду с деловыми телеграммами полезно посылать лирические, которые аттестовали бы подателя как болтливого влюбленного. Сбить с толку шпиона-телеграфиста и дезинформировать тех, кто заставляет этого синьора с нездоровым цветом лица усердно заниматься грязным чистописанием.