Зинаида. А ведь правильно он ее, выходит, бил. Так сказать, на будущее…
Таисия. Только вот не помогло. Мой Слава помер, я два месяца с кровати встать не могла. А она…
Зинаида. А ведь в ней, Таечка, и в молодости что-то такое было. Недаром на нее наши мужики заглядывались.
Таисия. Наши мужики заглядывались, потому что красивая она была, чего уж скрывать.
Зинаида. Ну как сказать – красивая? Я вот тоже была красивая, мне это все подтверждали, а вот такого интереса с мужской стороны не было.
Таисия. Не было.
Зинаида. А Гришка-то, зампредседателя колхоза на меня как смотрел, как смотрел! А я в его сторону даже головы не повернула!
Таисия. А как ты узнала тогда, что он на тебя смотрел?
Зинаида. Ну как, как? Как люди узнают? Он и сейчас смотрит.
Таисия. Так ему уж девяносто лет, и он парализованный лежит.
Зинаида. Ну и что? Он же парализованный, а не слепой. Его дочь летом на скамеечку посадит, я мимо ихнего дома прохожу, а он сидит и смотрит.
Таисия. Так он сейчас на всех смотрит.
Зинаида. Ну не знаю… Легкодоступная она была, вот как это называется. Она это по молодости-то, видно, скрывала, а к старости вон че – повылезло! А я помню – ночь, зима, темно, она по морозу бежит босиком в ночнушке, а он ее матом гонит. А сам ниже почти на голову!
Таисия. Чудил Петя, царствие ему небесное!
Зинаида. Петя, конечно, тоже не подарок у нее был, чего скрывать. Он мне сам рассказывал, забеременела она, значит, говорит – буду рожать. Он ей – куда рожать, Ольга у них тогда заболела, помнишь, ты чего, мол, удумала. А она – нет, и все. Хотела она шибко второго ребенка, тоже можно понять. Он ей как даст по животу – не будет у тебя никакого ребенка, не устраивай мне тут. Выкуси!
Таисия. А сам потом на свадьбе у моей Ленки плакался, что Элька-курва сына ему не родила.
Зинаида. Ну, это когда уже было… Это уж потом, отошел, когда маленько. Тоже ведь, поди, переживал.
Таисия. А я вот Славе сына родила.
Зинаида. Ну и где твой сын?
Таисия. Вот выйдет и сам тебе расскажет, где.
Зинаида. А вот с другой стороны и Пугачиха вон че творит со своим Галкиным. И Путин развелся.
Таисия. А это у него политика такая.
Зинаида. Какая такая политика? Разводиться?
Таисия. Да, вот такая его политика, и все тут. Вот он че скажет, то и будет, а если даже мы не поймем, то это такая политика. Это как при Сталине, только в телевизоре. Вот так я считаю.
Зинаида. Элечка! Ну, как дела у тебя? Как самочувствие?
Эльза. Слава богу.
Зинаида. Туфли у тебя какие модные! Я на молодых девчонках такие видела. Они на молодых-то хорошо сидят. На молодых все хорошо сидит, чего говорить? В городе покупала?
Эльза. В городе, в городе. Марина, булку хлеба, пачку чая, пожалуйста.
Таисия. У нас тут очередь, Элечка. Мы занимали.
Эльза. Ну хорошо, я постою.
Марина. Вы тут уже полчаса стоите, трындите.
Зинаида. А ты мне не хами! Ишь какая хамка выискалась! Сколько хочу, столько и буду стоять.
Марина. Да мне-то что – стойте хоть до вечера. Только работать не мешайте.
Эльза
Зинаида. А вы, Элечка, с Василием Игнатьевичем теперь как – сожительствовать будете или просто в гости друг к другу ходить?
Эльза. А это не твое дело, Зина.
Зинаида. Ну вот что ты сразу на меня обижаешься?
Таисия. Да.
Зинаида. Мы же по-дружески… И ведь всю жизнь ты такая обидчивая.
Таисия. Да.
Эльза. Как захотим – так и будем жить.
Зинаида. И правильно, Элечка! Это оно в молодости так – нужно честь беречь, замуж выходить, жить по закону, а в старости-то чего уж таиться, так ведь? Я считаю – тут ничего позорного нет. Снюхались – хорошо, а пошел какой разлад – так и разбежались без всяких там проволочек!
Таисия. Да!
Марина. Эльза Александровна, вы их не слушайте! Я вами восхищаюсь как женщиной! А я в свои тридцать не могу мужика нормального найти, а вы в свои годы городского и непьющего подцепили! Вы гордиться должны!
Эльза. Да ну вас! Сплетницы!
Василий. Элечка? Что с вами?
Эльза. Я каблук сломала!