Земля Эльзы

Эльза подходит к дому Василия. Никто не встречает ее у ворот. Эльза заходит во двор. Из дома выходит Изабелла.

Изабелла. Чего вам еще? Я же сказала – не приходите сюда!

Эльза. Но мне нужно…

Изабелла. Ничего вам не нужно! Я знаю, что говорю. Завтра мы увозим его в город! У человека инфаркт – можно это понять или нет? Человеку нужен покой!

Эльза. Но я…

Изабелла. Вы все ходите и ходите! Я вам русским языком сказала – нечего сюда шляться! Послушайте меня, наконец – отвяжитесь уже от нашего папы, не ходите, не позорьтесь! Вы что, сами не понимаете, что все из-за вас?!

Эльза. Из-за меня?

Изабелла. А из-за кого?! Вы же всю душу из него вынули своими тряпками, сумками, женитьбой этой! На квартиру его уже, на дом губу раскатали! Поженились бы, а через недельку после свадебки и помер бы наш папаша от неизвестного отравления! Ваша дочка-фельдшерица что-нибудь красивое в свидетельстве бы написала, и все шито-крыто, концы в воду! И не говорите мне, что это неправда!

Эльза. Но ведь это неправда. Вы меня совсем не знаете.

Изабелла. Я хорошо знаю эту жизнь! Я с вами по-хорошему хотела, но вы, хохлы, по-хорошему не понимаете! Фашисты! Что стоишь? Пошла вон, фашистка! Фашистка!

Эльза разворачивается и уходит, почти бежит, низко опустив голову, как бежала когда-то по этой же самой улице от других, таких же.

7

Вечер. Поздняя осень. Накрапывает дождь. Эльза в пальто и шапке стоит у дома Василия Игнатьевича и смотрит в темные окна. Долго. Дождь все идет и идет, а она не уходит. На плечо Эльзе ложится чья-то рука. Эльза оборачивается. Видит Зинаиду.

Зинаида. Пойдем, Элечка.

Эльза. Сейчас пойду.

Зинаида обнимает Эльзу.

Зинаида. Хорошая моя! Красотулька моя! Все у тебя будет хорошо. Наша доля бабская такая – терпеть. А пойдем ко мне в гости? Чаю напьемся, Малахова поглядим. А хочешь самогонки дерябнем с тобой? Ты сама знаешь, какой у моего Вани самогон!

Эльза. Не хочется, Зина.

Зинаида. Не хочется, а надо!

Эльза. Мне еще в магазин успеть. Порошок стиральный закончился.

Зинаида. Ну, пошли, пошли, нам как раз по пути…

Эльза и Зинаида идут по дороге.

Зинаида. Ну вот что ты расклеилась? Прямо душа разрывается смотреть на тебя. Мы же еще с тобой женщины ого-го-го! Ну, немолодые, ну и что? Это Таечка у нас бабулька уже, все болит у нее, а мы еще с тобой посмотри-ка – бегаем себе помаленечку! Ты на хор-то, Элечка, приходи, мне без тебя грустно. Ты же у нас лучше всех поешь!

Эльза. Нашла певицу…

Зинаида. А вот и неправда! Вот ты, когда про рябину затягиваешь, мне, Элечка, прямо плакать хочется. Это я не в качестве комплимента, это так и есть… А давай споем?

Эльза. Да ну тебя!

Зинаида. А давай, давай. Если хочется, надо петь, надо тосковать. Пусть все думают, что мы с тобой – две бабки напились. «Что стоишь, качаясь…»

Зинаида затягивает «Тонкую рябину», Эльза подхватывает. Они медленно идут по дороге и поют себе тихонько немного дребезжащими старческими голосами. Хлюпает грязь под ногами. Две маленькие старушечьи фигурки исчезают в дождливой мгле.

8

Утро. Эльза заходит в магазин. Марина, сидя на том же месте, смотрит все тот же сериал.

Эльза. Мариночка, две пачки порошка для автомата. Не успела вчера купить. А у Дашки воду отключили, они мне целую гору белья принесли.

Марина. Эльза Александровна, а я вас жду. Я же два раза в неделю в Ивантеевском санатории вахтершей дежурю.

Эльза. А-а-а. Не знала.

Марина. Он там. Его вчера привезли.

Эльза. Как он?

Марина. Ходит. Только с палочкой еще. Говорит, на поправку пошел, а раньше лежал совсем как инвалид. Мы с ним две минуты, не больше, он даже черкнуть не успел. Эта стерва от него ни на шаг. Он просит вам передать, что любит вас. Что вернется скоро. У него там телефона нет, сказал, что эта отобрала. Просит написать ему, и он вам напишет. А я передам.

Эльза. А еще? Еще что сказал?

Марина. Сказал, что это… Что жалеет, что не научил своего сына бить женщин, потому что некоторых бы стоило.

Эльза. Когда ты идешь на дежурство?

Марина. Послезавтра.