Земля Горящих Трав

— Темно? — Сеславин подхватил ее за руку. — Давай посвечу.

Он облек себя ярким сиянием — оба оказались в круге света. Ярвенна зажмурилась на минуту, вдыхая запах воды, ветра и свежести.

— Погаси сияние, — тихо попросила она.

Круг света медленно сжался и исчез. Теперь оба стояли в темноте. Ярвенна прислонилась к плечу Сеславина и прислушивалась к жизни озера, к росту кувшинок и аира, к колыханию водорослей, движению рыб.

— Ярвенна, если я тебе по сердцу, станешь моей женой? — просто спросил Сеславин. — А если еще не так по сердцу, дай мне срок: ты меня лучше узнаешь и полюбишь.

— Ты мне давно по сердцу, — тихо сказала Ярвенна.

Сеславин наклонился, сжав ее плечи и не давая отстраниться, но Ярвенна и не отстранялась, она ждала, когда его губы прикоснутся к ее губам.

Свадьбу решили сыграть весной. До тех пор Сеславин и Ярвенна считались нареченными. Жених понравился Ярвенниной семье, даже ее младшим братьям, которые решили, что если уж все равно приходится выдавать сестру замуж, то за победителя игрищ и за своего друга: они успели подружиться с Сеславином еще на дне солнцеворота.

Осенью Ярвенна продолжала работать в общине хлеборобов. Занятия у экологов старших курсов начинались поздно: когда заканчивался сбор урожая. Теперь она много времени отдавала практике.

Вечером Сеславин сидел на подоконнике распахнутого окна и читал научный журнал. Он старался быть в курсе современной экологии, чтобы понимать, чем занимается Ярвенна.

Сейчас Сеславина заинтересовала проблема так называемых "чужих локусов". Они с Ярвенной обсуждали их недавно, и она принесла ему этот журнал.

В начале позапрошлого лета экологи Анвардена неожиданно наткнулись в горах на область, которую назвали "Анварденской саванной". В морском климате, где вереск издавна покрывает холмы и шумят лиственные леса, словно кто-то вклеил вырезанный из саванны клочок. В Анвардене преобладала враждебная для тропических растений неустойчивая погода с порывистыми ветрами и густыми туманами в течение всего года. Но зона саванны существовала там по каким-то своим законам.

Потом был обнаружен странный клочок лесотундры в труднороходимой хвойной чаще за хребтом Альтстриккен.

Экологи юга среди оливковых рощ наткнулись на участок леса, которому впору бы расти в природном поясе Даргорода: темный ельник, похожий на отряд варваров в одинаковых меховых куртках, высадившийся на теплом побережье.

В статье, которую читал Сеславин, шла речь о различных предположениях ученых, что бы это могло означать? Среди прочих было такое: "чужие локусы" связывают Обитаемый с другим миром, который расположен в сопредельном пространстве. До сих пор этот соседний мир себя не проявлял. Не сохранилось никаких свидетельств, чтобы раньше людям попадались подобные аномальные области. Значит, теперь мир-сосед претерпел какие-то изменения и начал «тянуться» к Обитаемому.

Дочитав статью, Сеславин надел на шею цепочку с бляхой, на которой красовался вставший на дыбы тур — знак дружины — и вышел во двор. Он привык надевать «тура» всегда, когда выходил из дому. Парень забежал в маленькую хорошо подметенную лавочку и неожиданно для себя купил печенья и золотистых мягких груш.

Ярвенна задерживалась на практике в Лесной Чаше. Он скучал без нее. Позвать?.. Но они не договаривались на сегодня. Не обидится ли она, что он зовет ее, когда ему вздумается? У нее ведь могут быть и свои дела…

Но все цеплялось одно за другое. Когда Сеславин купил печенье и груши к чаю, он как бы уже обещал себе призвать Ярвенну. Сунув покупки в бумажный пакет, Сеславин пошел обратно.

Дома в Даргороде были трех- и пятиэтажные, с балконами. Дворы — большие, и подъезды выходили на обе стороны. У подъездов пестрели цветники и шумели кусты. Все лето дворы буйно зеленели. На детской площадке возилась ребятня.

Сеславин давно приметил густые заросли полыни под окнами. В них забирались дети, играя в прятки. Сейчас в этом укромном месте Сеславин положил на траву пакет, достал нож и начертил на земле круг. Теперь ему нужен был только порыв ветра. Земля, полынь, ветер — алтарь Ярвенны-полынницы.

В окнах на втором этаже зажегся свет. В это время налетел ветер. Сеславин тихо позвал:

— Ярвенна! Приди… Ничего не случилось, я просто соскучился. Ярвенна, явись хоть на минутку?

Ярвенна с матерью месили тесто, чтобы на ночь поставить его в тепло подходить. Вдруг она почувствовала, что ее зовут. Ярвенна закрыла глаза, и перед внутренним взором возник Сеславин — с непокрытой головой он стоял где-то под открытым небом, среди полыни, очертив вокруг себя ножом круг.

— Мама, можно я на чуть-чуть?… — Ярвенна вынула руки из миски с тестом и стала их вытирать кухонным полотенцем.

Мать понимающе кивнула:

— К нему? Ну, иди…

Ярвенна засмеялась:

— Спасибо, мама! — и шагнула прямо с кухни деревенского дома в очерченный Сеславином круг.

Она появилась посреди круга в колыханье полыни, и порыв ветра вдруг растрепал ее волосы.

— Я пришла. Здравствуй.

Сеславин улыбнулся.

— Здравствуй, Ярвенна!

И, спохватившись, кинулся искать пакет с покупками: он забыл, куда его положил, и растерянно шарил в траве.