Земля и небо. Записки авиаконструктора

Для старта производства в сборочном цехе поставили несколько десятков недоделанных самолетов, взятых из задела завода № 301 и прямо здесь, на ходу, стали их переделывать из двухместных снова в одноместные истребители, для чего нужно было только установить вооружение и снять управление из задней кабины, которую так и оставили неразобранной, за исключением второго фонаря, замененного простой крышкой. Этой кабиной в эксплуатации не раз пользовались механики, перелетая вместе с летчиками при перебазировании с одного аэродрома на другой. Бывало и так, что возле подбитого истребителя, оказавшегося вынужденным приземлиться на территории врага, садился его товарищ и, пользуясь задней кабиной, вывозил друга к своим.

На каждом из первых самолетов, помещенных на сборке, повесили таблички: ведущий инженер Барсуков,…Синелыциков,…Леканов.

Конечно, первым делом прочистили, вымыли и покрасили все имевшиеся на заводе туалеты.

Сибирских морозов долго ждать не пришлось. Уже в конце ноября завернуло за двадцать, да еще с ветерком. Идешь, бывало, скорым шагом от своего барака на завод, а встречные прохожие показывают тебе пальцем на левую щеку. Только ототрешь снежком подмороженное место на скуле, тебе уж указывают на нос.

В своей московской одежонке я оказался слабаком и в начале декабря слег в больницу с воспалением легких. Выздоровев только в январе, я был удивлен быстротой перемен на огромном заводе. Везде протянулись и действовали поточные линии. От запустения и развала не осталось и следа. Нескончаемые вереницы самолетов заполнили огромный сборочный цех. На аэродроме тоже было людно. Время от времени взлетал с ревом новенький истребитель и, пройдя над головой, круто уходил в ослепительно сверкавшие морозные небеса. Поинтересовавшись, где же Як-7 с мотором М-82, выяснил, что его достроили под предводительством Вадима Барсукова, испытали в воздухе, но довести до успеха самолет не удалось. Моторы этой конструкции так трясло, что из нескольких экземпляров не смогли подобрать хотя бы один, который позволил бы снять основные летные характеристики.

Сборка истребителей Як-7 на заводе в Новосибирске

Мне АэС поручил установить на лыжи один из Яков так, чтобы лыжи убирались в полете. Я усердно старался выполнить эту работу, но получалось неважно. Пришлось сделать кабанчик лыжи с надломом и замками, да и то лыжи не убирались, а только прижимались к крылу, что в результате увеличивало вес и все-таки ухудшало аэродинамику самолета.

Не надо было быть физиономистом, чтобы определить по недовольному лицу АэСа, что все мое творчество ему не нравится.

Вызывает он меня к себе в кабинет (что вообще случалось крайне редко). Иду это я туда и думаю: сейчас будет мне разгон за эти злосчастные лыжи. Захожу и неожиданно вижу у АэСа Виктора Соколова, знакомого мне еще по совместной учебе в МАТе.

– Познакомьтесь, главный технолог 458-го завода Соколов.

– А мы и так давно знакомы.

– Тогда к делу. Як-7 решено строить в Баку. Товарищ Соколов просит направить группу знающих работников во главе с нашим представителем. Остановились на вас. Вы согласны?

– Согласен.

– Тогда срочно собирайтесь, вылетите завтра с чертежами.

– Есть. А сколько человек можно взять?

– Человек двадцать. Конструкторов и рабочих поровну. Конструкторы пусть летят с вами самолетом, остальные – поездом.

Выйдя от Яковлева, я еще раз пожал руку Соколову.

– Ты как попал в Баку?

– По милости немцев. Они поднажали на Ростов, нас и перебросили вместе с заводом в Баку.

– А директором кто у вас?

– Бугров. Энергичный, молодой еще, но грамотный. Да ты его скоро увидишь.

– А ты разве не собираешься?

– Приеду попозже. Тут еще кое-что из оснастки надо отгрузить.

– А ты как здесь устроился с жильем?

– Ничего, терпимо.

– Ну, тогда ладно, до скорой встречи.

Отобрав десяток конструкторов, так же, как и я охотно согласившихся расстаться с суровым сибирским климатом, променяв его на солнечный Азербайджан, я перешел к формированию производственной группы, в состав которой вошли и наши семьи. Назначив ответственного за группу, отбывающую поездом, в которой набралось человек тридцать пять, я собрал всех отъезжающих и объяснил общую задачу.

Тут же, на ходу, пошла гулять среди нас расхожая шутка:

– Какой у тебя любимый город?

– Новосибирск.

– а какая любимая песня?

– «Прощай, любимый город».

Круговерть

Ветреным морозным утром 10 февраля 1942 года на заводской аэродром въехала открытая полуторка и остановилась перед двухмоторным грузопассажирским самолетом Ли-2. Мела поземка. Промерзшие конструкторы сделали робкую попытку забраться в самолет, но им преградил дорогу лихого вида летчик Василий Зайцев в кожаном пальто и, несмотря на погоду, в летней фуражке с голубым околышем, надетой слегка набекрень.

Посадка окончена, самолет загружен.

Подоспевший весьма кстати главный инженер завода А.Н.Тер- Маркарян обратился к летчику:

– Василий Окаевич, это конструкторы ОКБ Яковлева, летят в Баку по очень срочному делу. Александр Сергеевич просил захватить, я тебя Тоже очень прошу, надо взять.