Земля Ивана Егорыча

Через минуту-другую он встал, заторопился в дом и, водрузив очки на нос, сел поудобнее в угол за стол, намереваясь прочитать письмо не спеша, вдумываясь в каждое слово.

Ну, конечно же, в своих предположениях относительно содержания письма Иван Егорыч не ошибся.

"Добрый день, отец. Здравствуй, наш родной папка, - писал сын. Надеюсь, ты теперь уже на пенсии. Ну, какова жизнь? Не тяготит ли тебя этот "заслуженный отдых"? Зная твою натуру, убежден, что лихо тебе без дела, в одиночестве. И снова повторяю то, что много раз говорил тебе: приезжай к нам. Витька-младший ждет тебя. Нина пишет тебе отдельно. Ей хочется, чтобы жил ты у нас всегда. И не подумай о нас худого: приспосабливать тебя к домашним делам не станем. Поправишь здоровье и захочешь работать - слова против не скажем. Наш городок хоть и маленький, но растет быстро, люди здесь нужны, как нигде. Особенно люди с опытом. Приезжай! Пойми сам, тут тебе будет лучше, спокойнее, и нам так же. Каждый день беспокоимся: как ты там? Здоров ли? Хорошо ли тебе? Дела мои по службе идут нормально. Можешь поздравить меня с новым званием - майор! Выходит, обогнал я тебя. Так что, товарищ капитан, слушайте мою команду: прибыть к месту нового проживания!.."

Под письмом сына каракули внука Витюшки-младшего: "Дедуля, когда поедешь к нам, захвати с собой сибирскую белочку". А на отдельном листочке послание от снохи:

"Дорогой и милый Иван Егорыч! Витя написал все, что мы думаем о вашей жизни. Добавлю от себя, переезжайте к нам, не раздумывайте! Я люблю вас и уважаю как человека большой души. В самые трудные годы моего детства вы не только приютили меня, вы вместе с Зинаидой Спиридоновной заменили мне родителей. А кроме того, именно в вашем доме, в вашей семье я нашла свое счастье: Витю. Разве всего этого недостаточно, чтобы быть вам благодарной весь ваш век? Приезжайте, пусть вас не терзают сомнения. Я убеждена, что вы будете довольны и мной и Витюшкой, ну а о самом Вите не говорю - он сын вам, и его сердце всегда с вами".

Иван Егорыч и раз и два перечитал письмо. Слезы застлали глаза. "Любят они меня. Если б не любили, не стали бы так настойчиво звать. А только упрощают вопрос. "Приезжайте к нам!" Легко сказать! А вот попробуй сделай... Страшно представить... Жил всю жизнь в Сибири - и вдруг Закарпатье... Ах, Витя, Витя, как бы славно все было, пойди твоя жизнь иначе... И зачем только стал ты военным, а не аграрием... Был бы теперь в одном из совхозов агрономом или зоотехником... Да с твоим умом ты бы и директорские вожжи держал умело... А мог бы и в райком сесть... Вон Аркадий-то Чистяков только на два года тебя старше, а посмотри, какое доверие заслужил - первым выбран..."

Иван Егорыч встал, вытер запотевшие очки краешком скатерти, прошелся по комнате, снова взял письмо. Хотел еще раз перечитать, но отложил, говоря вслух:

- Подумать надо, крепко подумать... А военным Виктор стал из-за меня же. Разве я-то чистый аграрий? Рос на моих фронтовых рассказах... Мои ордена и медали захватили его воображение... Да уж что случилось, того не переменишь. Кому-то надо и на границах стоять... - вздохнул Иван Егорыч, положил письмо в карман пиджака, чтоб всегда при себе было. "Ласковые они, очень ласковые", - подумал Иван Егорыч и снял трубку с телефона.

- Дай-ка мне, Наташа, Печенкина, - сказал Иван Егорыч, знавший всех телефонисток и по голосам и по именам, и построжел в ожидании, когда ответит Печенкин. Председатель исполкома поселкового Совета ответил не сразу и недовольным тоном.