Земля изначальная Наследие

Вместе с исчезновением незнакомца пропала и восковая неподвижность окружающего мира, а следовательно, возникла необходимость в активных действиях. Отбросив в сторону нож, Стас уже сжимал в правой руке, как всегда, своевременно появившийся Бич. Использовать его в этот раз он был намерен исключительно по прямому назначению, то есть как орудие пастухов и ковбоев. Видимо, все происходило достаточно быстро и, похоже, весьма эффективно. Работая в "темпе" кнутом, он наносил мощные хлесткие удары в болевые точки противника, обездвиживая и парализуя последних. Никакого существенного вреда здоровью местных киллеров нанесено не было, но желание буянить у них должно было возникнуть не ранее чем через пару дней.

Когда время утратило вязкость и вернуло свой привычный бег, Стас осмотрел поле боя. Прошло не более трех секунд реального времени, и большая часть посетителей не успели даже удивиться, поскольку так и сидели с раскрытыми ртами. Легко считав из замутненных алкоголем мозгов корчившихся на полу хулиганов реальные цели и мотивы их нападения, Стас поманил пальцем хозяина заведения. Митрофан, подобострастно кланяясь, поспешил покинуть свой наблюдательный пост и направился к столу столь дорогого гостя.

- Чего желает витязь? Все мои запасы к Вашим услугам. Любое пожелание исполню, только намекни, господин. И прости покорно за недоразумение. Сей же час вызову стражу. В яму да на кол таких негодяев надобно. Самое место им там.

- А скажи-ка, Митрофан, неужто тебе мама в детстве не говорила, что жадность - то великий порок? И ты за пару кусков презренного метала готов лишить жизни своего гостя? Богов не боишься?

- Что за мысли тебе в голову, витязь, лезут? Как мог даже подумать обо мне такое?

- Видишь ли, господин хороший, я в силу своей врожденной интеллигентности так подумать, естественно, не могу. Но вот в голове этого рыжебородого обормота, - Стас пнул ногой ближайшее корчащееся тело, - именно такие мысли и бродят.

- Мудрено говоришь, витязь. Да сможешь ли доказать вину мою?

- Мне ее доказывать надобности нет. Я в том и так убежден. И для того чтобы наказать тебя примерно, суд присяжных мне также не нужен. Но мысль отдать этих татей в руки здешнего правосудия мне по душе, - Стас нагнулся и вытащил из кармана бородача тонкую полоску серебра. - Думается мне, под пыткой в остроге они быстро объяснят, что подвигло их напасть на мирного посетителя. Как думаешь, Митрофан?

- Не губи, господин! Нечистый попутал, - руки трактирщика мелко затряслись, а губы вдруг побелели. - Дай шанс искупить вину. Век повинен буду!

- Чистосердечное признание смягчает вину, но не избавляет от наказания. Ладно, это я так... - Недоуменный взгляд Митрофана свидетельствовал о том, что тот не понял ни единого слова. - Слушай меня внимательно. Этих лишенцев убрать отсюда и желательно как можно дальше, но только чтобы и волос с их голов не упал. Проверю.

- Сей час все будет исполнено. Не изволь волноваться, витязь.

- А я и не волнуюсь. Волноваться будешь теперь ты. Усвой, что ежели со мой хоть какое-то недоразумение случится - к примеру, мышь ночью пробежит и разбудит - сочту за твой злой умысел. - Митрофан покорно и уныло кивал. Стас, не особо рассчитывая на сознательность древнего представителя сферы услуг, закрепил свои слова ментальной кодировкой. Теперь можно было спокойно насладиться слегка остывшим молочным поросенком.

Остаток вечера и ночь прошли на редкость спокойно, если не считать настойчивых попыток Беляна сосватать ему на ночь "прелестниц красных да умелых необычайно", исключительно за символическую плату. Выдворив малолетнего сутенера, а заодно и Здебору с Богумилой, чересчур уж долго и старательно взбивавших его перину, Стас решил, что на сегодня впечатлений хватит, и отдых он заслужил. Местный домовой, важно прошествовав мимо его ложа, вдруг остановился и насторожился, а поняв, что его хорошо видят, поспешил ретироваться. На этом ночные приключения закончились, и, добросовестно проспав всех петухов, глаза Стас открыл, когда солнце уже вовсю пыталось пробиться сквозь мутную пленку его захудалого оконца.

У стен детинца гудела и веселилась ярмарка. У Рогозина создалось ощущение, что торги здесь - дело третье, если не пятое, а вот различного рода развлечения - на самых первых местах. Скоморохи танцевали с медведями и гудели в дудки, по пояс голые мужики боролись в пыли, вторая пара упражнялась в кулачном бою, лучники стреляли, ратники дрались на мечах, шум и суета стояла вокруг просто потрясающая. С трудом пробираясь сквозь бесконечные ряды прилавков и веселящийся хмельной народ, Стас краем глаза заметил группу верховых, одетых особенно богато.