Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства

Чтобы отвлечь внимание, Гамилькар Барка высадился с войском на северный сицилийский берег, в горном районе у Панорма, сделав его базой для партизанских вылазок, доводивших римлян до отчаяния. В течение нескольких лет он отбивал все попытки римлян заставить карфагенян уйти. И в этом человеке римляне увидели более сильного и упорного противника, чем весь Карфаген.

Но Гамилькар Барка не мог успеть повсюду. Римляне, уже потерявшие на море несколько флотов из-за действий Карфагена и штормов, которые разрушили и множество карфагенских кораблей, решились на последнюю попытку. Они построили еще один флот, и в 241 г. до н. э. им удалось снова одержать победу над карфагенским флотом. И теперь мужество покинуло Карфаген — он сдался.

Беда была в том, что война длилась четверть столетия, и Карфаген, утратив лидерство в торговле, дошел до нищеты. Рим, народ которого кормился за счет сельского хозяйства и почти не имел торговых связей с другими странами, мог воевать и на Сицилии, и на море вечно, а Карфаген нет. Карфагенские купцы решили сократить свои убытки и запросили об условиях пepемирия, хотя Гамилькар еще не был побежден на Сицилии.

По условиям мирного договора Карфаген сдал Риму всю Сицилию. Он сдал даже города-крепости Лилибаум и Дрепанум, которые римляне не смогли захватить, и опорные пункты в горах, откуда партизан Гамилькара так и не выгнали. Таким образом, римляне сделали то, чего не смог сделать ни один грек — ни Дионисий, ни Агафокл, ни Пирр. Они прогнали карфагенян с Сицилии навсегда.

Для Карфагена 1-я Пуническая война оказалась катастрофой не только из-за потери Сицилии. Она довела Карфаген до разорения. Казна была пуста. Все деньги, которые с трудом удалось собрать, пришлось отдать победителям, и Карфаген не смог заплатить своим наемникам, так долго и умело сражавшимся за него.

Возможно, наемники и согласились бы подождать своих денег, если бы Гамилькар оставался на своем посту, поскольку доверяли молодому полководцу, обещавшему позаботиться о них. Однако купцам, правившим Карфагеном, Гамилькар не приглянулся именно из-за своих способностей. Они боялись, что он возьмет управление в свои руки и положит конец их коррумпированной и корыстной власти, и поэтому лишили его командного поста.

Тогда наемники, опасаясь, что никогда не получат от купцов своих денег, восстали и приготовились взять силой то, что, по их мнению, принадлежало им по праву. Они прорвались через сельскую местность, заняли на побережье западнее Карфагена города Утику и Гиппо и к 239 г. до н. э. фактически осадили город.

Крупные торговцы, понимая, что уступка наемникам на данном этапе означала бы неминуемую и беспорядочную резню, смирились с неизбежным и решили, что даже Гамилькар Барка будет меньшим злом. Его призвали обратно, но урегулировать отношения не удалось. Все зашло слишком далеко, и Гамилькару надо было воевать с наемниками, чтобы Карфаген устоял. Гамилькар начал дело с присущей ему энергией и блеском.

От осаждавших его наемников Карфаген отделяла река. При подходящем ветре эту реку можно было перейти. Гамилькар выбрал удобный момент и со всеми людьми, которых смог собрать (10 тысяч человек плюс 70 слонов), переправился через нее и захватил врасплох наемников с тыла. В другом бою он притворился, что отступает, соблазнил наемников пойти на прорыв и захватил их с фланга теми самыми силами, которые, казалось, только что бежали с поля боя. Оставшихся мятежников загнали в Тунис, пригород Карфагена (разросшийся в конце концов до современного Туниса). Там Гамилькар их заблокировал и в итоге уничтожил. В течение этого года Карфаген находился в опасности. Дело в том, что ему подчинялись далеко не все его доминионы. Рим с нескрываемым интересом наблюдал, как гражданская война еще больше ослабляет противника. На острове Сардиния, триста лет принадлежавшем Карфагену, оккупационная армия, тоже наемная, присоединилась к мятежу. Вполне понятно, что, победив в Африке, Гамилькар поведет свои войска на Сардинию и очистит остров от бунтовщиков. Обеспокоенные мятежники попросили защиты у Рима, а Рим только этого и ждал. Как и Карфаген, Рим любил совершать агрессию под видом помощи несчастному просителю.

Используя эту просьбу в качестве предлога, Рим немедленно потребовал, чтобы Карфаген уступил им не только Сардинию, но и находившийся севернее нее остров Корсика, а кроме того, заплатил дополнительную контрибуцию. Потрясенные карфагеняне оказались в тупике. Двадцать пять лет войны, закончившейся опустошительными набегами наемников, лишили их последних сил, им пришлось сдаться.