Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства

Если этот отрывок представляет собой подлин­ные слова Исайи, то, вероятно, он мог быть час­тью поэмы, первоначально посвященной корона­ции нового царя Иуды, может быть Иезекии. Или им было отмечено рождение нового наследника трона.

Между тем нетрудно было дать этому отрыв­ку иное толкование и превратить его в боже­ственно внушенное обещание, что потомки дома Давидова еще будут восседать на троне в Иеру­салиме. Описание идеального царства, которое появится, как только народ Иуды освободится от всех грехов и решит следовать Закону, имеется также в писаниях Исайи: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям; и будем ходить по стезям Его. Ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима. И будет Он судить народы, и об­личит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Исайя, 2:2 — 4).

Эти слова, описывавшие всего лишь мистичес­кое видение идеального общества, вполне могли быть отнесены изгнанниками к триумфу Иудеи, который ждал их по возвращении, после того как все грехи их будут прощены. Естественно, труд­но было говорить в открытую о возвращении и восстановлении монархии во главе с правителем древней династии, поскольку это могло быть ис­толковано как подстрекательство к мятежу. На­вуходоносор был терпимым монархом, но всему есть предел.

Следовательно, изгнанникам приходилось ос­торожно высказывать свои мысли, затемняя их истинный смысл. Говоря о царе из дома Давидо­ва, который будет править ими после возвраще­ния в Иуду, они называли его Помазанником или Мессией. Тайная мечта об идеальном царе из рода Давидова называется поэтому мессианством. Начиная с вавилонского изгнания, мессианство продолжало существовать, усиливаясь во време­на тяжелых испытаний.

Самым главным духовным советчиком изгнан­ников в Вавилоне был Иезекииль. Кажется, он происходил из семьи Задоков, поставлявших вы­сокопоставленных священнослужителей со времен царя Соломона. Он был отправлен в изгна­ние вместе с Иехонией в 597 г. до н. э. после первой осады и взятия Иерусалима. Пламенный яхвист, Иезекииль верил в восстановление цар­ства и подробно описывал устройство храма и особенности ритуала в нем, когда храм будет от­строен заново.

Видоизмененный яхвизм, возникший среди из­гнанников в Вавилоне, так никогда полностью и не реализовался на практике, но он послужил моделью, на которой основывались позднейшие верования. Новый яхвизм — это то, что сейчас мы назвали бы иудаизмом, а Иезекииля иногда называют отцом иудаизма.

Далее с этого момента я буду говорить «иуда­изм», имея в виду господствующее яхвистское верование, сохранив прежний термин «яхвизм» для обозначения веры тех, кто, подобно самари­тянам, поклонялся Яхве в той форме, которая существовала до вавилонского изгнания.

Тех, кто исповедует иудаизм, мы называем ныне евреями, в отличие от других жителей древ­ней земли Ханаанской и даже от тех людей в Иуде и их потомков, которых оставили жить на своей земле, когда наиболее богатых и образован­ных отправили в изгнание.

Тир и Карфаген

Если евреи, жившие в изгнании на востоке, были достаточно обеспечены и находили удоволь­ствие в изучении Закона и в мессианских стрем­лениях, то Навуходоносор обнаружил, что с разрушением Иерусалима его неприятности на западе не закончились.

Остались финикийцы, которые не очень-то ему подчинялись. Благодаря своему могуществу на морях они были независимыми до того, как изра­ильтяне прорвались в Ханаан, и сохранили опре­деленную степень независимости после того, как оттуда выгнали иудеев. Тиром управлял царь, с тех пор как империя Давида переживала период расцвета. Тир сохранял собственного монарха и во времена великой Ассирийской империи, и даже тогда, когда Навуходоносор усмирил Сре­диземноморское побережье.

В момент падения Иерусалима в Тире правил Итобаал III. Он услышал призыв из Египта и присоединился к Седекии из Иуды, чтобы подго­товить восстание. Когда настал решающий мо­мент, Тир предусмотрительно воздержался от каких-либо действий, но Навуходоносор не мог позволить Тиру ждать более подходящего случая. Сразу же после падения Иерусалима он потребо­вал, чтобы Тир сдался. Когда тот отказался, он начал осаду.

Вскоре Навуходоносор понял, что ситуация здесь сложнее, чем он предполагал. Стоявший в глубине суши Иерусалим можно было окружить со всех сторон и, уморив голодом, заставить сдаться. А Тир голодом не возьмешь, поскольку море открыто и его флот действует.