Земля Христа

Не очнулся он даже тогда, когда в самом его сердце появилось чужеродное тело. Повыше куста, пониже дерева; поуже, чем древесный ствол, потолще ветки. Неподвижное. С неправильными очертаниями. Человек. Он стоял и смотрел, прислушивался. Не пошевелился почти целую минуту: чем не статуя. Один раз захлопал полой его плаща, раздул волосы, зафыркал рукавами.

Потом человек исчез.

Лесок спал.

Не проснулся он и при повторном вторжении сюда фрагмента чужого мира. На сей раз, это было уже пять бесформенных фигур. Пятеро людей. Плечом к плечу, выстроенные по окружности, лицами наружу. Мужчины. Длинные плащи. Головы открыты. Руки свободны. Ноги широко расставлены, чтобы удерживать равновесие.

Один из них шевельнул губами; ни малейшего звука из-за них не прозвучало, зато оставшиеся четверо прекрасно слышали не высказанные слова. В гортани и языки мужчин были вшиты устройства, расшифровывающие немые движения органов речи, что таким образом желает сказать их обладатель, и передающие его слова — уже в качестве закодированного сгустка звуков — в «импульсаторы» интерлокаторов, миниаппаратов, пересылающих эти немые звуки непосредственно в слуховые центы мозга, причем, именно в форме импульсов, которые перебрасывались прямо в нейроны. В программе каждой говорилки был предусмотрен индивидуальный способ речи владельца, так что, несмотря ни на что, можно было узнать собеседника по голосу, хотя голоса он как раз и не издавал. Ларингофон последнего поколения: разговариваешь, не открывая рта, и никто не в состоянии узнать — без предварительного подключения к говорилке — чего ты там говоришь, и говоришь ли вообще.

— Спокойно, — сказал майор Круэт. — Никого. Там справа — это лиса.

После чего он выполнил какое-то странное движение ладонью и доложил:

— Круэт на Запись. Мы на месте. Без хлопот. Аминь.

Слово «Аминь» представляло собой повсеместно принятый во всем Корпусе Вторжения код завершения; постепенно переходили исключительно на него и другие родственные коды, чтобы в ходе совместных операций (которые случались все чаще) или же в других случаях покрытия боевых языков, не происходило помех. В Корпусе служили люди из сотен стран на трех Землях, и не вежде был распространен оборот OVER или другие, уже чисто идеоматические. Зато христианская мифология была известна каждому.

Миниатюрная регистрирующая машинка (миллиметр на миллиметр на два миллиметра) под ногами мужчин записала в своей памяти произнесенные Круэтом слова. Каждые две минуты — в дневное время, каждые десять минут — полушарие почвы, принадлежащей к территории, охваченной действием Катапульты, будет обмениваться посредством ее «выстрелов», а на этом же месте будет появляться идентичный фрагмент полянки, так же снабженный регистратором. Таким образом, связь с Землей Сталина будет поддерживаться, хотя у двух вселенных не было ни единой общей точки. Радиус действия говорилок теоретически ограничений не знал; все передачи шифровались кодом на основе случайных комбинаций.

— Давайте-ка лучше смываться из этого леса, — буркнул Лопес.

— А где ты найдешь лучшее укрытие? — лениво удивился Лопес.

— Меня беспокоит то, что те Разведчики должны были рассуждать точно так же.

— В это место никого не перебрасывали.

Коста дель Сол была весьма популярной территорией для переброски; с одной стороны, принимая во внимание привлекательность для туристов, она позволяла еще одному туристу относительно быстро раствориться в толпе; с другой же стороны, по причине близости Гибралтара, довольно часто бывала милитаризованной зоной.

— Я имею в виду то, что Разведчики наверняка рассуждали крайне правильно, как и ты. Как их научили. Ну, и что от них осталось?

— Нет, — принял решение Круэт. — Я отвечаю за вашу безопасность, и в этом смысле решения принимаю я. И я скажу: нет. Ты меня не убедил. То, что ты предполагаешь, будто бы их подготовка могло привести к неудаче миссии, вовсе не означает, что я теперь должен полностью от нее отказаться. По большей части оно основано на здравом рассудке. Я не начну делать глупостей только потому, что те, которым не повезло, тоже этих глупостей не делали.

Это было одно из самых длинных выступлений майора Круэта.

Прадуига пожал плечами.

— Во всяком случае, благодарю за обширные объяснения.

— Следующих прошу не ожидать.

Они сошли с поля переброски. Два одетых в такие же плащи солдата из Корпуса сдвинулись по приказу майора на несколько метров влево и вправо, и с тех пор они продолжали удерживать это расстояние. Сам Круэт слегка опередил Прадуигу и Целинского, в результате чего они очутились в средине треугольника, вершинами которого были военные.

Столь настырная защита Лопеса уже начала раздражать.

На северной оконечности поляны территория поднималась, чтобы затем резко опасть по направлению к ручью. На вершине этой возвышенности лежало несколько валунов, поросших мхом, а местами — даже травой. Каменный занавес.

— Здесь, — скомандовал Круэт. Целинский с Прадуигой одновременно, как по приказу, скривились. Майор эти гримасы заметил.

— Что опять?

— Ничего.