Земля, которой нет

Но сейчас я смотрел лишь на то, как на песок падают капли черной крови из рассеченной лапы твари.

Ворон

Бой начался. Демон, занеся свой клинок, одним невозможным прыжком преодолел расстояние в пять метров и приземлился рядом с гладиатором. Тот бесстрашно сжимал свои сабли, в этот миг больше походившие на зубочистки на фоне исполинского алого клинка.

Шакалоподобная тварь занесла меч и с оглушающим рыком опустила его прямо на северянина. Страшным был тот удар, поднявший в воздух облако песка и породивший маленький вихрь. Тем не менее никто не услышал ни вскрика, ни лязга металла. Меч пронзил пустоту.

Демон бешено вращал черными звериными глазами, но никак не мог найти северянина. Наконец боец явил себя. Он, словно перо, сброшенное птицей, плавно опустился на клинок зверя. И стоял на нем спокойно, даже немного вальяжно, немного разведя сабли в стороны. Несомненно, обоюдоострое лезвие меча даже не поцарапало простенькие подметки из сыромятной кожи.

Отродье бездны заревело, скаля десятисантиметровые клыки. Вздулись мышцы на его спине и плечах, заставляя трещать красную броню, закаленную в крови невинно убиенных. Но как бы демон ни напрягался, а меч все так же покоился в песке и северянин все так же спокойно стоял на нем.

Тварь вновь распахнула пасть, заставляя древние стены дрожать от громоподобного рыка. Зрители съежились, дети зарыдали в голос, запах пота душил и мутил сознание, но гладиатор лишь улыбался. Спокойно и уверенно, как если бы улыбался ветер, который попытались поймать сачком.

Демон, отчаявшись вернуть меч, попытался достать гладиатора когтистой лапой, но его вновь постигло разочарование. Северянин взмыл в воздух ласточкой, казалось, что он даже немного проплыл по воздуху на спине, а потом пушинкой приземлился на песок. Сражавшихся вновь разделяло несколько метров.

Холод сковал сердца зрителей, когда они увидели налитые кровью глаза демона, готового терзать своего врага, и спокойное лицо бойца. Возможно, они разглядели в этом спокойствии предопределенность, какая бывает на лице того, кому на шею со свистом опускается топор. Но им следовало смотреть в глаза. О, это были вовсе не глаза смертника. Этот пожар… нет, настоящая буря, отразившаяся в серых глазах бойца, являлась вовсе не тем, что испытывает смертник.

Отродье бездны, обезумев от жажды крови, схватилось за рукоять громадного меча обеими руками и взмахнуло им, рассекая пустоту. В тот же миг в воздухе замерцала черная полоса. Минул удар сердца, и вот в сторону гладиатора полетели десятки, сотни черных клинков цвета безлунной, проклятой ночи. Не было шанса отразить эту атаку, и северянин не отразил.

Вместо этого он сделал всего несколько шагов. Несколько плавных, текучих шагов, за которые преодолел немыслимое расстояние. Сражавшиеся вновь стояли почти вплотную, а черные клинки лишь испещрили стену за спиной гладиатора.

Демон, оскалившись, втянул животными ноздрями воздух, а потом радостно завыл. По правому бедру и плечу бойца бежали ручейки крови. Даже олицетворенный ветер, резво бегущий по песку, не сумел уклониться от всех клинков, несущих за собой дыхание Темного Жнеца.

Но вой вдруг смолк. Только некоторые смогли различить две вспышки, две серебряные молнии, прочертившие пространство. Демон пошатнулся. На его груди чернели две длинные полосы. Черная кровь, падая на песок, смешивалась с красной. В следующий миг битва закипела.

Это было похоже на сражение гиганта с комаром. Демон обрушивал на гладиатора страшные, ужасающие и потрясающие воображение удары, но тот плавно уходил от них, чтобы мгновением позже с яростью штормовой бури прочертить саблей новую полосу.

Тварь стонала и рычала, но не могла достать северянина, больше похожего на перо, парящее на ветру. Но если перо парило не по своей воле, подчиняясь законам потока, то боец сам был этим потоком. Он разил и разил, сверкали вспышками его клинки, а песок стал черным от пролитой крови.

Но сколько бы раз его сабли не находили свою добычу, с жадностью вгрызаясь в горячую, пылающую плоть, демон не слабел. Все так же сильны и стремительны были его удары, взрывом отзывающиеся при соприкосновении с поверхностью. Все так же яростно сверкали звезды бездны, неведомым образом уместившиеся в глазницах, заменяя сами глаза. Никакой удар не мог сломить тварь и оборвать биение ее сердца. Но человек – не демон, у него есть свои пределы.

В какую-то секунду плавное движение северянина обернулось сбивчиво-резким, и демон не упустил свой шанс. Он с диким свистом ударил бойца когтистой ногой. В пространстве вокруг бутонами расцвели кровавые брызги, а смертный пролетел по воздуху, врезавшись в стену. Судорожный хрип вырвался из его растерзанной, проломленной груди. Обвисли руки, затуманился прежде ясный взгляд.