Земля круглая. Доказал Евгений Гвоздев

О.С.: Последний вопрос, который, не зная, как выйти на Вас, мне задают многие. Как относится Евгений Гвоздев к тому, что его подвиг никем пока не оценен по достоинству – ни правительством, ни спортивными организациями, ни телевидением, ни газетами?

Е.Г.: Это показатель их уровня, а не моего, поэтому это меня совершенно не трогает. Для моего профессионального самолюбия вполне достаточно публикаций в крупнейших мировых яхтенных журналах. Скажем, в английском «Мире яхт», в американском «Мире путешествий» и российском «Капитан-Клубе».

Кто из нас сумасшедший?

Начиная или продолжая разговор о плаваниях махачкалинца Евгения Гвоздева (вернее, Евгения Александровича, потому что ему за 70 лет), нужно сразу же напомнить, что их (плаваний) было два. Первое – на 5,5-метровой яхте «Лена» в 1992-1996 годах, второе (которое еще продолжается) – на 3,7-метровом суденышке «Саид» началось в 1999 году. Оба плавания кругосветные, оба – одиночные. Оба, как я понимаю, на грани человеческих возможностей, что, однако, активно опровергается самим Е.Гвоздевым. Он утверждает, что все это обычная морская работа, которой в мире занимаются тысячи яхтсменов, профессиональных или не очень, а ореол героизма она имеет только в России, да и то из-за нашей расхлябанности и бедности. И в подтверждение рассказывает о встрече в Австралии с американской семьей, прибывшей на Зеленый континент из Сан-Франциско в поисках работы. Так в экипаже из четырех человек (папа, мама, две дочки), пересекшем Тихий океан, вообще не оказалось моряков. Правда, яхта и ее оснащение, не в пример гвоздевским, были хорошими.

Вообще, к этим морским историям в исполнении Е.Гвоздева нужно относиться осторожно. Но не как к охотничьим байкам, а наоборот, вернее, с другим знаком – не с минусом, а с плюсом.

Охотники всё, особенно личные достижения, преувеличи украшивают – Гвоздев же все приземляет, упрощает, при особенно опасности и проблемы. Выглядит это примерно так:

– Ну, подул норд-ост, 20-25 метров в секунду, ну, дул три дня, поднял волну. Так я выбросил с кормы плавучий якорь, задраился изнутри и хорошенько выспался. Правда, питался всухомятку печеньем и сгущенкой и барахлишко потом сушить пришлось. Но у нас в тропиках это не проблема…

2003 год

А по шкале Бофорта, между прочим, ветер при скорости больше 20 м/сек считается штормовым и «сопровождается сильным волнением на море и разрушениями на суше». А по шкале Гвоздева: «Ну, подул; ну, поболтало; ну, промок малость, чего не бывает…». Кому как, а мне тут слышатся явные интонации Иванушки-дурачка, который в воде не тонет и в огне не горит. И который вовсе и не дурачок, а Иван-царевич (потом).

Так вот с этим Иваном-царевичем, то есть с Евгением Гвоздевым, после его первого плавания мы бывали приглашенными на встречи, как раньше говорили, в махачкалинские трудовые коллективы. Гвоздев удивлялся этой своей скромной известности, так как ничего для ее подъема и расширения не делал. «Пиара» в его нынешнем понимании не было никакого, если не считать самой кругосветки и редких публикаций в «Новом деле». Но ввиду уникальности самого проекта известность у капитана все же была.

Подобные наши гастроли строились так: я в общих чертах рассказывал слушателям о ходе плавания, то есть разогревал публику, потом в дело вступал премьер, то есть Гвоздев, который отвечал на вопросы и принимал поздравления.

На фоне живописного и «обветренного, как скалы» капитана я со своим городским загаром безнадежно проигрывал, и все аплодисменты доставались ему. Тем более, что я не знал ничего кроме маршрута «Лены», а Гвоздев рассказывал, эмоционально жестикулируя и со смаком. Вопросы в зависимости от аудитории бывали самые разные, серьезные и курьезные, от того, что делать, если на тебя в океане движется не видящий ничего танкер, до того, где на маленькой яхте туалет?

Но один вопрос в той или иной форме задавали обязательно, и касался он… Ну, как бы это покорректнее сказать, не крутя пальцем у виска? В общем, земляков очень интересовало душевное, психическое здоровье яхтенного капитана, обогнувшего земной шар за четыре года. Причем этот главный, основополагающий вопрос делился на два подвопроса – здоровье до похода и после него.

Ну, здоровье после тяжелейшего и не всегда романтического плавания, проходившего нередко впроголодь, стоит вопроса, и интерес к нему понятен: как сказался поход на самочувствии и состоянии (не денежном!) 65-летнего тогда моряка. Спрашивающий как бы примеряет ситуацию на себя: мол, смог бы я, осилил бы, не повредился бы умом от многомесячного созерцания волн и только волн, от качки, сырости и отсутствия общения?