Земля Кузнецкая

— Оно, скажем, и лучше, как говорит Петр Михайлович… В случае успеха вдруг по всей шахте узнают, потом в тресте, в горкоме… — Филенков вздохнул и, как-то подбирая слова, закончил: — Это, так сказать, большой политический эффект должно иметь… Впечатление произведет.

Семен Стародубцев сейчас же подвинулся к столу, сначала громко потянул носом, словно принюхиваясь, потом сказал с усмешкой:

— Впечатление произведет. Как же! В тресте немедленно набросят к плану несколько тысяч. Закваска, можно сказать, подходящая… Только едва ли вовремя.

— Видишь? — Дробот поглядел на Рогова, точно уличил его в непростительной ошибке. — Значит, условие одно: чтобы тишь и гладь.

Рогов поднялся. Ему было тяжело и неприятно продолжать разговор, который становился похожим на торговлю. Взяв у Филенкова список бригады, он пошел к двери, но Дробот вдруг окликнул:

— Павел Гордеевич! Чуть не забыл… Вчера в тресте решили передать тебе и седьмой участок. Бери, брат, и хозяйствуй.

— Но это же северное крыло? — удивился Рогов и еле сдержал себя, чтобы наотрез не отказаться: сегодня семнадцатое, участок самый запущенный, и район, значит, снова не выполнит месячный план. Как будто умышленно все так подстраивается, чтобы отнять у него какую бы то ни было возможность заняться осуществлением своих замыслов.

— Какая разница — северное или южное? — примирительно сказал Дробот. — Пласт-то один. И, между прочим, не забудь: завтра в шесть вечера слет стахановцев. Получаем знамя!

Разыскивая Дубинцева, Рогов прошел по многочисленным помещениям конторы, мойки. Был час дневного наряда. Из верхних окон на цементный пол раскомандировочного зала падали косые солнечные столбы. В них клубились мириады золотых пылинок. Говор многих голосов, приглушенный смех, обрывки торопливых фраз — все сливалось в сплошной гул, и сотни шахтеров отчетливее, чем когда бы то ни было, представлялись большой работящей семьей.

Дубинцева он так и не отыскал. Хотел уже пойти на материальный склад, как вдруг его окликнули.

Оглянулся и заметил, что в группе рабочих приветственно вскинул руку старый проходчик Вощин. Поздоровались.

— Я слышал про скоростной забой, — сказал Вощин. — В случае чего, об мне не забудьте.

— Нет, на этот счет у меня память хорошая, — успокоил Рогов. — Вас в первую очередь записал. Я даже больше скажу: придется вам, Афанасий Петрович, командовать бригадой.

— Ну что ж, можно и покомандовать, раз такая нужда пришла, — согласился Вощин.

— Очень хочу, чтобы все было хорошо! — Рогов с доверчивой улыбкой пожал тяжелую, почти квадратную руку проходчика.

Тот нерешительно переступил с ноги на ногу и сказал:

— Павел Гордеевич… Вы меня, конечно, извините, если что не так. У меня сын-фронтовик приезжает и дочка вернулась. Приходите как-нибудь вечерком, поговорим, посмотрите на мое житье-бытье.

Рогов пообещал притти.

ГЛАВА VII

На следующий день с утра Рогов решил принять новый участок, чтобы уже сразу было известно, с чем и с кем придется иметь дело.

Начальником седьмого оказался вихрастый, средних лет человек, с маленьким личиком, усеянным зеленоватыми веснушками.

— Очередько, — отрекомендовался он и тут же зачастил: — Значит, так, товарищ инженер, кривая добычи на участке…

— А вы проще, — прервал его Рогов, — без кривых…

Очередько запнулся, а потом путано стал докладывать о состоянии дел, упоминая все же о кривой, которая «имеет тенденцию» падать.

Рогову очень не понравился этот доклад, хотя он и изобиловал многочисленными подробностями. Насчет запасов угля, годного к выемке, Очередько не мог ничего сказать, зато о рабочем пополнении распространялся подробно, плаксиво передергивая губами:

— Так это же смех, а не рабочие, товарищ районный инженер. Называется трудовой резерв, ну пусть бы он и был в резерве! Зеленые же все! Уцепятся за одну стойку, ну, истинно, как муравьи, а толку чуть. Вот скажу я вам, во время войны работалось!

Рогов проговорил сквозь зубы:

— Имейте в виду, я вам не дам спокойно жить! Не трудитесь со мной ходить, я сам осмотрю участок.

Забои на участке не понравились Рогову так же, как и доклад начальника. В нижней параллельной просеке он застал группу забойщиков. Кто-то из них посветил ему в лицо и сказал:

— Ну работка, сидишь и зеваешь, аж за ушами ноет, — лесу, видишь ли, нехватило.

Думая, что его не узнали, Рогов присел в сторонке. Но один из шахтеров вдруг обратился к нему:

— Может, вы нам разъясните, когда волынка на нашем участке кончится? У всех работа как работа, а у нас что ни день, то коловорот: или без леса, или без порожняка.

Выяснилось, что на участке работают две бригады, причем одна, с которой он сейчас говорил, состоит целиком из старых кадровых забойщиков, а другая — из выпускников школы ФЗО. Кадровики не зря ворчат. Им постоянно приходится подбирать «хвосты за трудовыми резервами», — как выразился Очередько.

Рогов прошел в лаву. Врубовка стояла. Машинист при тусклом свете лампочки чинил брезентовую рукавицу. Глянув мельком на инженера, он равнодушно буркнул:

— Кабель надо менять, а слесаря черт с квасом слопал.

— А самому зазорно этим заняться?