Земля Кузнецкая

Рогов и сам точно не знал, трудно ему или нет. Он не успел еще в этом разобраться: все силы его души поглощались сейчас заботами о Дубинцеве. При одной только мысли, что в спешке или просто по неопытности он мог упустить что-нибудь, не принять каких-то неотложных мер, не указать кратчайшего пути к спасению товарища, при одной, мысли об этом он весь содрогался. Мало утешало его и то, что приезжавший на шахту управляющий трестом одобрил все, что делалось в аварийной лаве. Он упрямо спрашивал себя, что еще можно предпринять для спасения Дубинцева, и не находил ответа. Может быть, поэтому он так обрадовался, когда услышал в телефонной трубке голос Данилова. Не дав ему и слова сказать, Рогов настойчиво потребовал, чтобы Данилов сейчас же пришел на шахту.

— А я и так собираюсь на шахту. С обидой! — глухо отозвался Степан.

С обиды он и начал, когда вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.

— У тебя же здесь жизнь-то какая, Павел Гордеевич? — торопливо проговорил он, усаживаясь против Рогова. — Мне тут в одном месте рассказали, что ты в наступление идешь, а меня целую неделю нахлебником держишь, в обозе. Это как-то не по-гвардейски выходит. Оказывается, на шахте есть целая бригада имени… это…

— Данилова? — подсказал Рогов.

— Вот это самое… А ты мне ни полслова! Что-то нехорошо получается!

— Подожди! — остановил его Рогов. — Я тебе вот что хочу предложить: мне нужен в отдел кадров боевой парень.

— Это я, что ли? — вспылил Данилов. — В контору? Вот уж не ожидал, Павел Гордеевич, что ты меня в конторщики будешь прочить!

— Постой, постой!

— Нет, не постою! Где моя бригада?

Рогов помолчал, заранее согласный со всеми доводами боевого товарища.

— Бригада, Степан, на аварии. Засыпало одного молодого техника. Надо выручать парня.

— Засыпало? И бригада там бьется? — глаза Данилова повлажнели от волнения, он порывисто вскочил, чтобы бежать куда-то, но вместо этого попросил почти шепотом: — Павел Гордеевич, отдай приказ обо мне в эту бригаду… имени…

— «Имени»… Иди, иди. Начинай. Приказ будет!

Когда он ушел обмундировываться, Рогов позвонил на аварийный участок Бондарчуку.

— Помнишь, я тебе рассказывал о Данилове? Он сейчас будет в бригаде Черепанова. Работать будет. Ловко? Это из тех, которые шли до Берлина. Помоги ему там.

Часа полтора Рогов пробыл на раскомандировке второй смены, а вернувшись, застал у себя Аннушку. Он боялся этой встречи и в то же время желал ее, чтобы утешить, ободрить девушку. Он искал ее по телефону, и ему ответили, что Аннушка в тресте, готовит документацию по проходке вспомогательного ствола.

Готовит документацию! Это даже озадачило Рогова.

«Молодчина, хорошо держится», — подумал он.

Сейчас Аннушка сидела в синеватом проеме окна, немного приподняв острые плечи. Поздоровались. Заговорили о том, что выгоднее: ждать ли, пока шахтостроители начнут проходку вспомогательного ствола, или приниматься за это хозяйственным способом самим? Но откуда для этого выкроить рабочую силу?

Аннушка замолчала. Рогов ждал тоже, не в состоянии говорить о чем-либо еще.

— Я ведь техник… — сказала наконец девушка, — я ведь техник, Павел Гордеевич!..

— Да? — не понял он.

— Горный техник! — настойчиво повторила Аннушка. — А работаю чертежником. Надоело мне это, Павел Гордеевич…

— Я понимаю…

— Вы бы меня на проходку вспомогательного ствола послали… А?

— Аннушка, какую мысль вы…

Рогов поспешно вышел из-за стола, но тут же остановился: безмерное, глубокое горе глядело на него из глаз девушки. Она отвернулась, прижав трясущийся подбородок к плечу, потом встала, но вместо того, чтобы кинуться к двери, спрятала лицо на груди Рогова. Несколько минут он стоял, не смея пошевелиться — так близко и так горько было это несчастье.

ГЛАВА XX

Заканчивались вторые сутки спасательных работ. После раскомандировки, после того, как рапорт о смене был принят и передан в трест, Рогов задержался немного в кабинете. Минут пять молча сидели с Бондарчуком друг против друга. Потом парторг порывисто встал и уже в который раз за эти двое суток склонился над планом аварийного участка. Через минуту ударил ладонью о стол. Рогов насторожился.

— Ты что?

— Неповоротливы мы с тобой, вот что! — Бондарчук сломал спичку, чиркая о коробок. — Неповоротливы. Позови-ка сюда кадровиков, тех, кто знает верхний горизонт. Только быстрее.

— Снова совет?

— Да, снова! А если нужно будет, еще двадцать раз созовем.

Рогов ничего не сказал, но кадровиков на два часа вызвал. Пришли Вощин, Хмельченко, Некрасов и еще человек шесть.

Коротко сообщив о состоянии спасательных работ, Рогов спросил, что об этом думают товарищи, какие, по их мнению, меры следовало бы принять сверх того, что уже делается.

Некоторое время в кабинете стояла тишина. Кто-то вздохнул, кто-то негромко кашлянул.

— Старый шурф прошлый раз осмотрели, — подал наконец голос Хмельченко. — Там так забутило, что одной вертикальной проходки хватит на неделю.

В приемной послышался шум. В дверь заглянула Полина Ивановна.

— Что у вас? — спросил Рогоз.

— Забойщик просит принять… Срочное что-то.

— К дежурному по шахте. Я же говорил вам!