Земля лишних. Том 1

Теперь "Эрма". Ее напоследок оставил. Это инструмент тонкий, особого ухода требует. Достал из пластикового футляра, разобрал. Тщательнейшим образом почистил и смазал. Все проверил. Затвором пощелкал. Хороший здесь затвор, удобный, можно большим пальцем перезаряжать. Прицел уже пристрелян, поэтому просто проверил его, не сбиты ли привычные начальные установки, чтобы не проверять в последний момент, на сколько он метров выставлен, и какой ветер на нем учтен. Ветер обнулил, а сам прицел на прямой выстрел выставил. Собрал винтовку снова, закрепил прицел, надел на него сверху чехол. Пластиковый футляр брать не буду, поедет винтовка в нейлоновом чехле. В нем можно будет ее в бортовой тайник прятать. А вот дополнительные стволы - те в пластиковом "кейсе". Возьму все. Два "старших" калибра - для боя, а стандартный "триста восемь" - для тренировки. К нему патроны снайперского класса где угодно купить можно, и стоят они куда дешевле, чем "триста-магнум" и уже тем более, чем "лапуа". Установил же ствол "лапуа" сейчас. Кто знает, при каких обстоятельствах винтовка понадобится, а уж с "лапуа" на недостаток мощи и дальности не пожалуешься. Лучше быть готовым по максимуму.

Проверил патроны - так и осталось сорок штук, в шести пятизарядных магазинах и чуток в пачке. Пока хватит, но надо будет еще поискать. Может даже в бонитином магазине в Аламо имеются. А "триста-магнум" было раньше шестьдесят, а теперь пятьдесят осталось. Тоже хороший патрон, мощный, когда засаду били - я оценил. И носимый боезапас чуть побольше, чем в случае с "лапуа", и отдача не такая жестокая, хотя тоже впечатляет.

Приготовил очки темные, противопылевые, бандану и панаму. Бандану не на голову - лицо заматывать от пыли. Некоторые тут в респираторах ездят, если в открытой машине, сам видел. Но в респираторе на такой жаре морда потеет неумеренно. Надо бы вообще эту, как ее… не помню названия, у нас все такое "арафатками" называют. В общем, арабы голову обматывают и лицо одновременно. Англичане такое даже в тропическую форму своим спецчастям ввели, кажется.

Еще раз все проверил, воткнул спаренный магазин в "сто третий", поставил автомат на предохранитель. Затолкнул ВОГ в подствольник. Пусть там будет, вдруг не будет той пары секунд, чтобы его из сумки достать?

"Гюрзу" в кобуру, кобуру рядом с разгрузкой. "Вереск" и в чехол, без винтовки он не нужен. Теперь все готово. Осталось сумку с вещами упаковать. Большую пластиковую канистру и флягу водой с утра наполню, а сухпайки на неделю сейчас распределил. Один в РД, а остальные в отдельную сумку, в машине под сиденье спрячу. Сухпайки не армейские, а из магазина, для путешественников. Тоже понейтральней будут.

С сумкой минут за пятнадцать закончил. Все гражданское и двойного назначения. Камуфляж если и есть военный, но военный "оттуда". И всегда в сочетании с невоенным будет. А так здесь половина населения одевается.

Пошел вниз кофе пить на веранде. Кому как, а мне кофе спать не мешает. Ни чуточки. Сварил себе в турке, налил в чашку, чашку на блюдце поставил и со всем этим пошел на веранду, в кресле сидеть и от теплого вечера млеть.

Бонита свои вещички просохшие снимала с веревки. Увидела меня, улыбнулась. Собрала вещи в кучу, зашла с ними в дом. Думаю, гладить сейчас будет. Но нет, вышла ко мне, только не с кофе, а с бокалом вина, того самого, "вишневого". Села рядом молча, ноги из сандалий вытащила и перед собой на другое кресло уложила. Красивые ноги, в закатном свете бронзовые, ступни изящные, щиколотки тонкие, такие, что пальцами охватить можно. Красивая она, очень красивая. Я тихонько на профиль посмотрел - подбородок точенный, губы полные, нос с едва заметной горбинкой, но без нее он хуже был бы, не было бы в профиле такого благородства. Ресницы полуопущены, брови чуть вразлет, лоб… просто соразмерный удивительно. Блестящие волосы туго затянуты в хвост и тоже отливают бронзой.

– Ну что, - спрашивает, - закончилась безопасная жизнь?

– Похоже, что так. - отвечаю.

– Ты знаешь, а все вокруг думают, что мы уже семья.

– Знаю. Пусть думают.

– Пусть думают.

Дальше молчали. Совсем стемнело. Она поднялась, и говорит:

– Иди спать. Нам завтра трудно будет, долгий будет день.

– Да, пожалуй. Спокойной ночи.

Она зашла в дом, а я посидел еще немного и тоже пошел наверх. Поднялся в спальню, разделся, пошел в душ. Поплескался всласть, вытерся, и пошел в постель. Едва лег - дверь открылась. Бонита. Тоже только из душа. Даже в том свете, что в спальню через окно попадал, видно было, как у нее мокро блестят волосы. И мокрыми они у нее сильнее виться начинали. Черные волосы. Темные в темноте лицо и плечи, белое полотенце, в которое она запахнулась. Подошла к кровати, остановилась, и тихо спросила:

– Ты спишь?

– Нет.

– Они думают, что мы - семья. А ты даже не знаешь, как это со мной.

– Не знаю.