Земля лишних. Том 1

Забор парка закончился, впереди показался еще один КПП части. Я бросил взгляд в боковой проезд, и увидел вдалеке бетонное поле со стоящими вертолетами, Ми-8 и Ми-24.

– Наш "золотой фонд". Одна треть летает, две трети - только профилактика! Держим на случай, если наступит "последний и решительный".

Показав на забор следующей части, Быхов сказал:

– Гренадерский полк, мотопехота фактически. Все тяжелое вооружение у нас в составе гренадерских частей, танки те же, саушки, боевые машины пехоты. А проехали сейчас - наш, легкопехотный. Мы больше конвоями занимаемся сейчас, у нас сплошь - БТР и БРДМ, только колесная техника, чтобы далеко кататься и дороги не убивать окончательно. Тут рода войск совсем другие, не как раньше были. А штаб дивизии - в егерском, егеря - самая элита у нас. Создали на страх врагам. Еще горно-егерский полк есть во второй дивизии. Артиллерия всегда приданная, но может выделяться в отдельные сводные части, этому тоже здесь учат. Тяжелая самоходная артиллерия, реактивная и буксируемые гаубицы - в гренадерских частях, а колесные "Ноны-СВК"[26] - в легкопехотных. Есть отдельный разведбат, там три роты егерей, это уже элита из элит. К ним постоянно приписана эскадрилья Ми-восьмых, и звено "крокодилов", а вот уже никакой тяжелой техники нет. Они у нас "легче" всякой легкой пехоты даже. Нет даже бронетранспортеров, а есть только "Водники" с "Тиграми", с комплексами легкого вооружения на них. За тяжелое вооружение - ПТУР "Корнет", как носимый, так и на машинах, ну и "Метисы" с "Фаготами". Они в оперативном подчинении у Разведуправления. Раньше были горные егеря, егеря и легкая пехота, как бы три отдельных разведроты, но на самом деле разделение было условное, отменили его. Вот в разведбат мы и едем.

Уазик проскочил между двух бетонных заборов, свернул влево и уперся в очередное КПП. Быхов предъявил документы, и нас пропустили.

Машина проехала по дорожке и остановилась у двухэтажного здания с табличкой "Разведывательное управление Русской Армии". Здание соединялось переходом со вторым, такого же размера, расположенного под прямым углом, без надписей. За этим зданием большая площадка была уставлена машинами с кунгами и высоко торчащими на растяжках мачтами антенн. Понятно, радиоразведка, РЭБ.

Посыльный подвез нас прямо к входу в разведуправление. Мы вышли из машины, Мария Пилар одарила бойца самой ослепительной из улыбок, я попрощался с ним, и Быхов повел нас внутрь.

Дежурный с повязкой проверил на входе документы у Быхова, попросил у нас с кубинкой идентификационные карты. Считал код, затем позвонил по телефону, доложив, что есть человек, не заявленный в списке, имея в виду нашу подругу. "Не заявленная в списке" Мария Пилар спокойно и нежно рассматривала дежурного старшего сержанта, заставляя того краснеть и стесняться. Старший сержант передал трубку Быхову, тот несколько раз сказал "да", покосился на девушку, затем произнес "По его инициативе" и добавил после паузы "Так точно!". Передал трубку старшему сержанту, тот выслушал какую-то команду и пропустил нас дальше. Мы подошли к широкой лестнице, ведущей на второй этаж, и тут нам навстречу выбежал Владимирский. Мы поздоровались, Быхов же, наоборот - попрощался, и Михаил повел нас по коридору до кабинета с табличкой "Начальник службы разведки РА п/п-к Барабанов Н.С."

Дверь была простая на вид, но звуконепроницаемая. Владимирский постучал и, не дожидаясь приглашения, вошел, пригласив нас за собой.

Барабанов с афганских пор изменился, конечно, но не слишком радикально. Появились морщины возле глаз и в уголках рта, на правой скуле появился шрам от касательного ранения. А так, все тот же загар, как в Герате, светлые, почти белые волосы, стриженные под "ежик", серые глаза. Единственное, что изменилось радикально - форма. Но не только у него. Знаки различия остались прежними, но сама форма была тропической, максимально открытой и легкой, и самое главное - цвет. Исчез наш привычный хаки, сменившись чем-то серовато-зеленым, довольно светлым, брюки чуть темнее, рубашка посветлее. И вместо галстука в открытом вороте белая трикотажная футболка видна… Заметил то я раньше это, но именно в сочетании с хорошо знакомым лицом Николая это бросилось в глаза.

Барабанов поднялся нам навстречу, раскинул руки, хлопнул одной меня по ладони, а другой обнял за плечо.

– Здорово, прапор! Сто лет не виделись! Проходи, не стесняйся. Я когда узнал, что ты здесь, обалдел просто. Представь спутнице, а то уже по всему ППД слухи ходят, что приехал новый снайпер с такой красавицей, кто видел - до сих пор в ступоре, хоть водкой их отпаивай.

Я повернулся к Марии Пилар, чтобы представить ей Николая, но та неожиданно четко отрапортовала:

– Товарищ подполковник! Сотрудник разведки Революционной армии Республика Куба лейтенант Мария Пилар Родригез. Направлена к вам вышестоящим командованием для установления рабочих контактов.

Занавес.