Земля лишних. Том 3

Я посмотрел на экран, на котором были видны наши "Лэндроверы". Затем посмотрел на соседний – от здания уехали все такси. Пустая стоянка. Почувствовали нутром, что сейчас что-то случится? А сейчас случится. Я уже чувствовал, как во мне поднимается волна какого то возбуждения. Вот-вот начнется, вот-вот. Сейчас, как только самолет остановится, и аппарель начнет откидываться…

– Самолет приземлился, скоро начнут разгрузку.

Все доложились в ответ, но это был сигнал для Бониты, чтобы взяла в прицел ключевые точки на антенной мачте. Она имеет прекрасную радиоподготовку и лучше всех знает, что следует сшибать. Сначала расстреляет тяжелыми бронебойными пулями ретранслятор, затем возьмется за антенну локатора. У патрулей только "короткая" связь. Есть относительно мощные радиостанции в машинах, но они не станут сразу вызывать свою базу или требовать подкреплений. Сначала они по "короткой" связи попытаются связаться с караульным помещением, понять, что случилось. А мое дело – правильно дирижировать боем, чтобы все происходило вовремя, и никто не забегал вперед, но никто и не отставал от его партитуры. Не надо спешки, не надо героизма, просто все должно происходить своевременно, а план операции должен соблюдаться.

Самолет на экране зарулил на стоянку, к нему подкатили три патрульных машины, сдали задом, ощетинившись от него в стороны стволами пулеметов, подставившись подкравшейся сзади угрозе.

– Начали разгрузку. – сообщил я в рацию.

Ничего на первый взгляд не произошло, но на стационарной радиостанции на столе Дворжака замигала красная лампочка у надписи "Malfunction"[10], загудел зуммер.

– Что за черт? – нахмурился лейтенант.

– Что случилось? – с не меньшей озабоченностью в голосе спросил я.

– Радиосвязь…

Мои руки уже сжали рукоятку ПСС, потянули пистолет из брючного кармана. Из кобуры или подсумка доставать слишком заметно было бы, характерное движение, любой военный насторожится, а просто из бокового кармана очень не по-военному. Пистолет извлечен, но я телом закрываю его от лейтенанта.

– Дворжак, мне не нравится это. – подбавил я еще нервов в голос. – Проверьте телефон.

Я говорил это ему и заодно в прижатый к горлу микрофон, для Раулито, который после этих слов начал считать до десяти и откинул крышку над красной кнопкой, над которой сверху была проставлена единица.

Дворжак потянулся к телефонному аппарату аж с четырьмя разноцветными трубками и множеством лампочек, стоявшему слева от него, вынужденно повернувшись ко мне затылком. И этого было достаточно. Я поднял ПСС, прицелился ему в затылок и нажал спуск. Щелк! Стальная пуля патрона СП-4 пробила череп и углубилась в мозг, убитый начал заваливаться в сторону на вращающемся стуле. Я придержал его левой рукой, навел ПСС в голову спавшего на столе, но зашевелившегося было контролера, и снова дважды потянул за спусковой крючок. Щелк-щелк. Две пули пробили череп, я даже услышал звук их ударов в кость, и убитый просто перестал шевелиться, оставшись лежать в той же позе, в которой спал. Как будто ничего и не изменилась, только два ручейка крови смешиваясь в волосах, стекали на скрещенные руки и столешницу.

В этот момент я услышал отдаленный взрыв, на четырехтрубочном телефоне погасли несколько лампочек, а в коридоре погас свет. Именно этот взрыв должен был заставить повернуть головы патрульных в машинах, и сейчас их начали убивать окружившие их переодетые егеря. Этот взрыв заставил контролера в холле повернуть голову, и он получил пулю в затылок из бесшумного USP от Дмитрия. И этот же взрыв послужил сигналом для Луиса, стоящего прямо в дверях в дальнем конце коридора и целящегося в открытую дверь караулки из РПО "Шмель". Я знал об этом, поэтому заткнул уши ладонями, открыл рот и присел за массивной стойкой с аппаратурой. Грохнул выстрел из РПО и через доли секунды донесся страшный взрыв из-за стены. Посыпались лампы дневного света с потолка, штукатурка со стен, погасли все до единого мониторы камер слежения. Снаряд из РПО-А по мощности взрыва равен фугасному из танковой пушки, только он еще и термобарический. Сначала из разорвавшегося снаряда по помещению разлетается облако аэрозольного взрывчатого вещества, а потом происходит его детонация. Температура в области взрыва подскакивает до трех тысяч градусов, а давление зашкаливает все мыслимые пределы. Уцелевшие при таких взрывах бывают, но редко, и всегда – при взрывах на открытой местности, не в помещении. Капитальная бетонная стена между мной и караулкой устояла, но кто мог уцелеть там, куда угодил снаряд – не знаю. Никто, скорей всего.