Земля мертвых

Он сменил тактику и предложил помогать Барби негласно. Та не горела энтузиазмом. Став шефом группы, она не нуждалась в дуэнье. К тому же и ситуация была под высоким напряжением. Несмотря на все усилия, она не сумела скрыть от прессы новое убийство и способ его совершения, который по всем пунктам напоминал метод «палача „Сквонка“», то есть дело, которое было как бы закрыто после ноябрьского процесса и самоубийства виновного…

В подобных обстоятельствах Барби легко могла обойтись без такой обузы, как Корсо: ноль объективности по отношению к жертве, пруд пруди дерьма на хвосте (причем среди прочего – убийство Альфонсо Переса), совершенно смещенные представления о деле из-за собственных многочисленных ошибок… И силушку девать некуда, и с мозгами плохо. И конечно же, никакого права вмешиваться в процессуальные действия ни на одном уровне. Паршивая овца вкупе с мертвым грузом.

Даже если бы он сумел немедленно вернуться в следственную бригаду, ему не доверили бы текущее дело. В конце концов, новое убийство само по себе было доказательством его некомпетентности – он ошибся по всем пунктам.

– Я знаю дело лучше любого, – пытался настаивать он.

– Даже слишком хорошо, – возражала Барби.

– Не пытайся меня подловить, в этом деле я тебе нужен. Черт, я же еще не на пенсии и не рехнулся!

Неохотно она согласилась держать его в курсе расследования, при условии, что он и носа не сунет в управление и вообще не будет вмешиваться никаким образом. Он неофициальный консультант – даже тайный.

Он подчинился – выбора не было, – чтобы через два дня понять, что анализировать ему нечего. Расследование началось с нуля и на нем же остановилось. У него возникло мрачное ощущение дежавю и хронического бессилия.

14 декабря Клаудия Мюллер покинула свой кабинет в 16:00, чтобы заняться обустройством новой квартиры. Она позвонила своей помощнице в 19:10. А дальше – никаких известий. Как Софи Серей и Элен Демора, она испарилась, чтобы снова возникнуть на берегу порта Тольбиак обнаженной, связанной и обезображенной.

В действительности расследование хуже чем остановилось – оно достигло той безнадежной точки, когда все, что могло помочь делу, уже испробовано. Не просматривалось ни единой зацепки, никакого нового пути поисков, и группе Барби предлагалось просто признать, что, сколько ни бегай по кругу, все равно выходит очередной пшик. Ноль в квадрате.

Вскрытие показало, что причиной смерти Клаудии было не удушение, а падение. У убийцы не было времени задушить ее, применив привычную гарроту. Все наводило на мысль, что она сопротивлялась и в результате упала с крыши, сломав себе шейные позвонки при ударе об асфальт, – бункер был высотой около двадцати метров.

Про убийцу – ничего. Ни отпечатков пальцев, ни органических следов. Ни свидетелей, ни записей камер видеонаблюдения. Ни единого намека в ежедневнике Клаудии, который мог бы вывести на чье-то подозрительное присутствие. Адвокатесса вела монашеский образ жизни, и ее переезд стал всего лишь новым способом сменить обстановку, не выходя за пределы своего внутреннего мира, с теми же книгами, фильмами и картинами. Никаких бойфрендов на горизонте. Австрийские родители живут в Вене. Ни семьи, ни друзей в Париже. Одиночка, которая в качестве жизненной позиции выбрала защиту самых ужасных преступников в самых отвратительных делах.

Корсо не понимал, как подобная женщина, по уши погрузившаяся в дело Собески, могла позволить захватить себя врасплох. Она прекрасно знала modus operandi убийцы, как и тот факт, что он похищает своих жертв – или чем-то завлекает, – не оставляя следов. Как она могла попасться на удочку? Невозможно! Клаудия не вчера родилась, и она, можно сказать, была заточена под это дело, которое было ее наваждением на протяжении года и оставалось таковым до последних дней. Она бы почуяла неладное при первом же подозрительном признаке.

Корсо пришел к выводу, что она знала убийцу и доверяла ему. Человек, будь то мужчина или женщина, который нанес ей визит в ту ночь, был вне подозрений…

Вечером в воскресенье, 17 декабря, Барби позвонила ему, чтобы сообщить, что останки Клаудии наконец-то переданы семье, после пятидесяти часов аутопсии, исследований и всех видов кропотливых анализов. Родители решили похоронить дочь в Париже, на кладбище в Пасси.

– Когда похороны?

– Завтра утром, в одиннадцать.

90

Кладбище в Пасси – это ВИП-зона для покойников. Две тысячи шестьсот могил, с самым высоким показателем плотности захоронений на один квадратный метр. Цветник знаменитостей, упокоившихся на вершине холма над площадью Трокадеро. Перед гигантскими воротами в стиле ар-деко коп опять заколебался. Если во время похорон его заметит семья или вообще кто-нибудь, он закончит свои дни повешенным на одном из каштанов святилища. По сути дела, именно он выбрал не того убийцу, ложно обвинил клиента Клаудии и, в той или иной форме, подал настоящему убийце идею принести в жертву молодую адвокатессу. Да ладно, Корсо, ты и не такое видывал.