Земля мертвых

В трубке послышался ее смех: приглушенный, ледяной, дробный. Смех, похожий на private joke[26].

– Ты так заработался, что даже не удосужился заглянуть в календарь.

– Не болтай ерунды, – прошипел он сквозь зубы. – Ты прекрасно знаешь, что у меня выходные.

– Сегодня первое июля, дружок. Начинаются летние каникулы. Мои каникулы. Ты увидишь Тедди только первого августа.

Как он мог забыть? Работа, тревога, а главное – невозможность жить такой жизнью, на поводу у этой психопатки. Корсо перестал слушать, но ее голос все еще доносился до него – голос, который когда-то заворожил его: медовый и при этом размеренный из-за славянского акцента.

– Сегодня вечером я ему позвоню.

– Не знаю, сможем ли мы тебе ответить. У него последний урок по фортепиано. Он очень устанет.

У Корсо было ощущение, что сердце поднялось к самому горлу и его стук отдается у него в ушах.

– Лучше бы я тебя…

– Да? – певуче промурлыкала она. – Ну же, продолжай, мой дружок… Скажи нам, на что ты способен…

Корсо запнулся, зная, что у нее наверняка включен диктофон. Подобные записи являются «незаконным способом доказательств», однако сам факт наличия в телефонном разговоре грубостей и оскорблений никогда не пойдет вам на пользу.

– Куда вы едете? – спросил он, проглотив готовые вырваться у него угрозы.

– Наше соглашение не предусматривает, что я должна информировать тебя о наших с сыном перемещениях.

Французский у нее был старомодный, манерный.

– Ты едешь в Болгарию? Чтобы покинуть страну, тебе необходимо мое согласие, ты…

– Главный полицейский собирается закрыть границы? – снова рассмеялась она.

Корсо так сильно прикусил нижнюю губу, что ощутил во рту вкус крови. Он провел по губам обшлагом рукава и потребовал:

– Позвони, когда вернешься.

Не дожидаясь ответа, Стефан нажал отбой и рванул с места так, что взвизгнули шины. Как всегда в момент крайнего раздражения, он включил сирену и домчался до дома 36, ни разу не прикоснувшись к педали тормоза.

Едва он поднялся на четвертый этаж, его поймала Барби:

– Не заглянешь ко мне? Кое-что есть.

Не разжимая челюстей, Корсо последовал за ней. Она делила тесный кабинет с Людовиком, но сейчас уроженца Тулузы на месте не было, и помещение было заполнено валяющимися повсюду, даже на полу, листингами. С детализациями звонков и банковскими выписками Барбара работала по старинке: распечатанные листы и маркер.

– Я изучила банковские выписки Нины за последние четыре года.

– Разве можно так углубиться?

– У меня свои приемчики.

– Ну и?..

– Я сравнила все перечисления или полученные чеки с ее декларациями о доходах с гонораров, чтобы узнать, не работала ли она где-то еще, кроме индустрии зрелищ, кино или аудиовизуальных записей.

Барби взяла в руки одну распечатку – из экономии она использовала лист с обеих сторон, сокращая размер шрифта на пятьдесят процентов (ее всерьез заботила экология). В результате колонки цифр делались совершенно нечитаемыми, так что разобраться в них могла только она.

– Я обнаружила как минимум два заведения, которые не подходят под эти категории. В феврале двенадцатого года Нина получила две тысячи двести евро от компании «Эдога». В мае тринадцатого – три тысячи от другой, «Компа». Обе закрылись вскоре после того, как нанимали ее.

– Чем они занимались?

– Услуги по цифровому кодированию и шифрованию.

– Нина обладала знаниями в этой области?

– Вовсе нет. Прежде чем заняться стриптизом, она получила диплом специалиста высшей категории в области менеджмента.

– Тогда что же она для них делала?

– Понятия не имею. У меня есть только след получения вознаграждения: ни корешка платежной квитанции, ни контракта – ни даже какого-нибудь контакта. Однако я откопала один интересный факт.

Корсо придвинул стул и уселся на него. Ему предстояло терпеливо проследить путь, проделанный Барби.

– Выйдя на сайты по ссылкам на них, я заметила, что у «Эдоги» и «Компы» совпадают ознакомительные демонстрационные тексты. Совпадают в точности, включая грамматические и орфографические ошибки.

– То есть это одни и те же ребята?

– Несомненно. Меня заинтриговало другое: по текстам можно понять, что обе конторы обладали правом производить закодированные программы, например фильмы…

– То есть возвращение к аудиовидео…

– Вот я и подумала, что, если бы эти ребята затеяли новое дело, они торговали бы своей продукцией по дешевке. Я провела поиск в обратном направлении, отталкиваясь от этих фраз с орфографическими ошибками. На мой запрос базы данных предложили мне ООО, зарегистрированное в две тысячи пятнадцатом и в качестве названия имеющее аббревиатуру OПA.

– У них есть сайт?

– Ничегошеньки. И, кроме этого дурацкого текста, ни слова в Сети. Но я бросила клич знакомым гикам, и мне удалось получить кое-какую информацию. На самом деле они не поставщики услуг. Единственные данные, которые эти ребята кодируют, – их собственные фильмы.

– Что за фильмы?

– Порнуха. Я бы даже добавила волшебное слово «гонзо».