Земля Мертвых

Левой стороной затор упирался в ельник, а с правого его края то и дело кто-то падал в ручей, с виду узкий, а глубиной доходящий людям чуть ли не по грудь. Из ручья люди выбирались назад и снова лезли в свалку.

— Стой! Не прись! — раскинул он руки в стороны. Нужно было столько времени учить людей строю и рукопашным схваткам, чтобы они теперь давились, как сельди в банке! — Арбалетчики где? Юля! Пищали!

— Че Юля? Куда стрелять?! — ткнула девушка пальцем в сторону плотной, покачивающейся на одном месте людской массы.

— Где пищальщики? Фитили зажигай!

По счастью, Картышев, Малохин и Симоненко со своими ружьями в общую драку не полезли. Правда, никто из них не имел сошек, чтобы нормально стрелять из тяжелых стволов — руками их ни за что не удержать.

— Инга, сюда! Держи.

— А зачем?

К счастью, сперва она взяла протянутый ей за рукоять меч, а потом задала вопрос. Росин продолжал держать меч за острие — стрелки положили стволы на получившуюся полку. У двоих в руках дымились фитили, а Симоненко занес над запальным отверстием зажигалку.

Тем временем свены начали длинными копьями колоть напирающих врагов из-за спин сдавленных в пробке ландскнехтов. У клубников копий не имелось — они отшатнулись и стали отступать, постепенно переходя на бег.

— Ложись! — крикнул Росин, но никто не обратил на него внимания. — Инга, крикни: «ложись». Немедленно и громче!

— Ло-ожись!!! — заорала девушка так, что у Росина заложило уши.

Никто не лег, но схватка на мгновение замерла.

— Ложись, идиоты! — крикнул Костя еще раз, и на этот раз люди двадцатого века восприняли команду так, как надо. — Пли…

Между поджиганием запального отверстия и выстрелом проходит пара секунд — но за этот промежуток времени никто из свенов не догадался даже пошевелиться.

Охнул залп.

Картечь из трех пищалей с расстояния в два десятка метров не то что изрешетила — она просто смела передние ряды захватчиков. Одновременно тренькнули тетивы лука и пары арбалетов — стрелки наконец-то увидели перед собой реальные цели.

— Вставай, вперед! — крикнул Росин, отнимая у Инги свой меч.

Клубники стали подниматься с земли, готовые перейти в атаку, но свены, увидев подобное «воскрешение мертвых» сами поторопились отступить за поворот. Стычка закончилась.

— Вот, блин, котовасия, — тяжело дыша, подошел к пищальщикам Погожин. — А у меня всего девятнадцать зарядов, — он похлопал себя по нашитым на груди кармашкам.

— У нас порох и картечь есть, — ответил Росин. — Ты можешь сказать, что тут происходит, и что нам теперь делать?

— А топоры есть? Тогда нужно собрать раненых и положить две ели поперек тропы, лучше одну поверх другой. Поставим за завалом пищали, а у ельника лучницу вашу и арбалетчиков. На случай, если кто пролезть попытается.

— Костьми ложиться будем?

— Теперь придется, — пожал плечами милиционер. — Раненых не бросить, а с ними мы все равно далеко не уйдем.

— А потом?

— Суп с котом. Отсюда до поместья в Замежье гонец за день доскачет. День, чтобы ополчение собрать, день обратно дойти. В общем, дня через три подмога подойдет. Продержимся — живы будем, — Погожин перебросил бердыш из руки в руку. — Хватит болтать, пошли ели валить.

Ночь прошла на удивление спокойно — похоже, свены оказались не готовы к войне за лесную тропу точно так же, как и попавшиеся им навстречу участники реконструкторских клубов. Однако с первыми лучами солнца на дорожке началось шевеление. Из-за поворота то и дело выглядывали упрятанные в кирасы, словно черепахи, свенские воины. Некоторые даже выходили на тропу и стояли там, словно напрашивались на выстрел. Однако клубники не поддавались — берегли пищальные заряды для отбития штурма. Наконец захватчики решились: прикрываясь щитами, на тропу вышли двумя рядами по трое закованные в кирасы ландскнехты, а следом за ними — воины в стеганых и кожаных доспехах.

— Я-ярл! — заорали они и устремились в атаку. Залп пищалей в щепы разнес щиты и кинул на землю нескольких человек, но нападающих не остановил. Свены добежали до растопырившей ветви баррикады и стали продираясь сквозь сучья, а клубники в это время били их собранными вчера на поле боя трофейными копьями. Потеряв еще двух воинов, свены предпочли попятиться.

— А они нас не подожгут? — поинтересовался вколачивающий в граненый ствол пыж Симоненко.

— Не подожгут, — уверено ответил Станислав. — Лес загорится, самим не пройти будет.

— А если…

— Стой! — предупреждающе вскинул ладонь Погожий.

Со стороны ельника опять послышалось осторожное потрескивание.

Станислав резко развернул ствол пищали на звук и ткнул фитилем в запальное отверстие. Грохнул выстрел — в воздух взметнулось облако мелких отстреленных веточек, послышался стон, а следом выскочил и кинулся на милиционера вооруженный трехгранной рапирой ландскнехт.

Погожин вскинул бердыш вертикально, встречая клинок серединой древка, сдвинул его в сторону от тела, а затем широким горизонтальным ударом послал сверкающее полумесяцем лезвие в ответный полет. Все охнули — голова в шлеме с широкими полями подскочила вверх, упала и покатилась к ручью.