Земля Мишки Дёмина. Крайняя точка

Мишка открыл печь, стал сосредоточенно переворачивать железной клюкой поленья. Было ясно, о его выходке сегодня же узнает весь лесопункт. Виктору попадет за то, что он снова взял Мишку с собой на лесосеку. Начальник лесопункта вызовет в контору Ивана Петровича и даст нагоняй за попустительство. А потом еще и на собрании вспомнят об этом…

Распахнулась дверь. Вместе с клубами морозного пара в избушку ввалился бензопильщик Алексей Веников. Вслед за ним потянулись другие бензопильщики, чокеровщики, трактористы. На лавки полетели ушанки и рукавицы. Кисло запахло влажной одеждой.

— И Миха тут! Здорово, правонарушитель! — добродушно пробасил широкоплечий и коренастый Веников. — Выходит, пытался сдать экзамен на право вождения трактора? — Веников хлопнул Мишку тяжелой пятерней по плечу и громко захохотал.

Лицо у Веникова было серое, пористое, оно всегда лоснилось, а потому казалось, что он плохо умыт.

— Шутки плохие. Хорошо, когда хорошо кончается, — недовольно проворчал кто-то в углу. — Машина не игрушка…

Мишку так и передернуло от этих слов. Он ли, Мишка Демин, не знает трактора?! Но вступать в спор, возражать было бесполезно и глупо. Мишка только еще больше съежился на груде поленьев.

Старый шофер с седыми обвисшими усами, Тарас Илларионович Деньга, втащил два больших термоса, потом принес корзину с эмалированными мисками, надел поверх ватника белый халат и принялся раздавать обед.

Рабочие рассаживались на лавках вокруг длинного стола из толстых, неоструганных досок, перебрасывались шутками.

— Тебе наливать, Миня? — спросил Тарас Илларионович.

Мишка неловко заерзал на поленьях. Десятки любопытных глаз обратились в его сторону, ложки замерли в воздухе.

— Наш Миха сегодня не в своей тарелке, — сказал Алексей Веников и тут же засмеялся своей шутке.

Виктор Маслов сидел хмурый. Хмурился и Иван Петрович. Братья ели молча, сосредоточенно.

— Вот что, Тарас Илларионович, — с подчеркнутой суровостью произнес Иван Петрович. — Придется тебе захватить Михаила Демина с собой в поселок. На лесосеке ему нельзя оставаться. Провинился он. Глядишь, вздумает валить деревья. Потом беды не расхлебаешь…

Виктор, который всегда горой стоял за Мишку, не проронил ни слова. Видимо, братья перед этим серьезно и крупно поговорили.

— Вроде как в штрафную роту переводится. На нашем участке такие понятия: нарушителей наказывают отстранением от труда, — подмигнул Алексей Веников шоферу и снова захохотал. Была у него привычка громко смеяться.

Но бензопильщика никто не поддержал. Виктор достал папиросы, раздраженно чиркнул спичкой. К его огоньку потянулись другие. В избушке потемнело от табачного дыма.

Тарас Илларионович внимательно посмотрел на Мишку, сгорбившегося у печки.

— Ехать так ехать. Соберем посуду и поедем.

Мишка проглотил подступивший к горлу комок и отвернулся.

Старый лесовоз, переоборудованный в автофургон, подпрыгивал на ухабах и дребезжал, словно его набили железным хламом.

С обеих сторон стеною стоял лес — зимний, молчаливый. По узкой лесовозной дороге автомашина ехала, как по длинному ущелью. На зеленых лапах елей и кедров лежал снег. Лиственницы — темные, голые — казались мертвыми. Незнающий человек мог бы подумать, что деревья засохли на корню от какой-то порчи или от пожара. Но как бы он удивился, увидев лиственницы весною, когда они выбросят навстречу солнцу светло-зеленые иглы!

Мишка равнодушно посматривал в окно. Все здесь было привычно и знакомо. Он закрыл глаза и сразу увидел лесосеку, своих друзей.

Вот Алексей Веников подходит к сосне с бензопилой «Дружба». Дернул за стальной жгутик стартера. Встрепенулся, заработал моторчик. Режущая цепь потеряла свои очертания, превратилась в тонкую голубую полоску. Веников подносит пилу к дереву, делает надрез, потом заходит с другой стороны. Полотно бензопилы легко, как нож в сливочное масло, входит в толстый ствол дерева. Золотистым вихрем летят к ногам вальщика опилки. Дерево начинает крениться и, наконец, с треском грохается на землю, обламывая ветки и сучья о другие деревья. Где-то позади бензопильщика рокочет трактор. Там чокеровщики подцепляют стальными тросами сваленные деревья, и трактор волочит их к погрузочной площадке.

Вспомнил все это Мишка, и опять к горлу стал подкатывать твердый предательский комок.

— Кому какой удел, — внезапно сказал рядом Тарас Илларионович. — Кому учиться, кому работать, кому на пенсию уходить Всему свое время. Э-э, парень! Ты думаешь, мне, шоферу первого класса, весело на этом драндулете раскатывать? Мое место на «МАЗе». А вот не под силу стало работать на лесовозе. На пенсию тоже не хочется. Без постоянного дела рабочему человеку зарез. Ну и развожу обеды да гоняю в райцентр за кинолентами. А все-таки занят, все-таки не лишний в поселке…

Глаза Тараса Илларионовича остро прощупывали дорогу, лицо оставалось спокойным, но в ровном, тихом голосе слышалась скрытая печаль. И вдруг морщинистое лицо оживилось.