Земля надежды

Год был неудачный. Как и предсказывали, заболело очень много народу. И в городе развелась масса предсказателей и вещунов, а также иных мужчин и женщин, готовых кричать на всех уличных перекрестках о том, что-в стране не может быть мира, пока король остается с шотландцами, которые увезли его в Ньюкасл. Король должен вернуться в Лондон и объясниться, он должен встать перед вдовами и сиротами и просить у них прощения. Король должен предстать перед парламентом и договориться, как жить с ним в мире. А вот чего король не должен делать — так это продолжать дебаты, посылать парламенту аргументы в свою пользу и обсуждать теологию с шотландскими ковенантерами.[28] И вообще, не наслаждаться жизнью так беспечно и счастливо, будто страна и не воевала долгие годы, а в итоге ни к чему не пришла.

— Он не может быть счастлив, — Джон не согласился с Джонни, который принес эти новости с рынка в Ламбете. — Он не может быть счастлив без королевы и двора.

— Ему нужно только подождать, и Монтроз[29] спасет его! — заявил Джонни. — Шотландцы — его враги. Укрывшись у них, он сделал очень умный ход. Они защищают его от других врагов, от английского парламента, а он тем временем ждет Монтроза. Ради короля Монтроз с боями прорвется через Шотландское нагорье.

— У Джонни теперь новый герой, — Эстер улыбнулась мужу.

Она просматривала в повозке покупки — все ли он купил, а кухарка относила проверенное в кухню.

— Он горой стоял за принца Руперта, а теперь этот Монтроз.

— Говорят, никто никогда его не поймает, он скачет по горам, как олень! — продолжил Джонни. — Ковенантеры никогда не сумеют схватить его, он слишком проворный и умный. Он знает все горные тропы. Когда они ждут его в одном месте, он исчезает в горах, а потом атакует их совсем с другого направления!

— Если описывать его подвиги, как в балладе, то все кажется таким легким, — трезво заметил Джон. — В реальности все происходит не так скоро. И настоящие поражения заставляют людей по-настоящему страдать.

В ответ Джонни лишь покачал головой — его невозможно было переубедить. Но позже, летом, он все-таки познал горечь поражения. День 25 июня[30] он провел на маленьком озерце, в своей лодочке, бесцельно кружа по озеру. Оксфорд — город короля — сдался, а принца Руперта, любимца двора, надежду роялистов, самого лихого, самого обаятельного, самого красивого генерала за всю войну, отправили в ссылку, и ему никогда не будет позволено вернуться в страну.

В сумерках Эстер спустилась к озеру посмотреть, как там Джонни. Становилось прохладно, в камышах у дальнего берега пруда квакали лягушки. Летучие мыши, как ночные стрижи, кружились и падали, хватая танцующую над серой водой мошкару. Она увидела маленькую лодочку с веслами в уключинах и Джонни, скорчившегося на корме. Его длинные ноги свисали через борт, каблуки сапог доставали до воды, за ними тянулась рябь, будто из-под воды выпрыгивали рыбки.

— Плыви сюда, — мягко позвала она, ее голос разнесся над неподвижной водой. — Плыви сюда, Джонни. Война окончена, и этому нужно радоваться, а не печалиться.

Маленькая скорчившаяся фигурка в лодке оставалась неподвижной.

По дорожке подошел Джон и встал рядом с Эстер.

— Он не хочет возвращаться, — огорчилась она.

Джон взял ее за руку.

— Вернется.

Джон попытался увести Эстер, но она не хотела уходить.

— Он все это время так обожал принца Руперта. Когда Руперт сдал Бристоль, он проплакал всю ночь.

— Проголодается и вернется, — сказал Джон. — Есть преданность и любовь, но есть и желудок тринадцатилетнего мальчика. Скоро вернется.

Он заговорил громче.

— На ужин у нас сегодня клубника. А еще кухарка напекла к клубнике марципанового печенья. Сливки у нас есть?

— Да, да, — отчетливо проговорила Эстер. — Телячьи котлетки с йоркширским пудингом и жареной картошкой… и салат с перцем.

На заштилевшей лодке обозначилось еле заметное движение.

Джон решительно взял Эстер под руку и потащил прочь от берега.

— Мне не хочется оставлять его одного здесь, — прошептала она.

Джон хмыкнул.

— Если он не вернется домой к моменту, когда ужин будет стоять на столе, можешь послать меня сплавать к нему, — сказал он. — Обещаю.

Джон мог легко отнестись к отчаянию Джонни по поводу ссылки принца Руперта, но мысль о том, что король оставался в Ньюкасле, в руках шотландцев, преследовала и его. В июле пришли известия о том, что посланцы из Англии пытаются убедить короля прийти к договоренности с парламентом и что все это время над королем работали, чтобы он подписал договор с шотландцами.

— Если он не сможет договориться ни с англичанами, ни с шотландцами, то что же с ним будет? — спросил Джон у Эстер. — Он должен отказаться либо от своей армии, чтобы вернуться домой, в Англию, либо от своей религии, чтобы тогда присоединиться к шотландцам. Но он не может просто ждать и ничего не предпринимать.