Земля надежды

Король находился в саду, ожидая, когда ему скажут, что эскорт готов. Джон обнаружил, что волнение великих событий притягивает его, и, захватив нож для обрезания деревьев, расположился у вьющихся растений на дальней стене королевского двора.

Король, гулявший по дорожкам в сопровождении пары придворных, подошел к Джону и остановился, наблюдая за тем, как он работает. Его сопровождающие остановились неподалеку.

— Я прослежу, чтобы тебе заплатили за это, — просто сказал король.

Он улыбнулся лукавой улыбкой.

— И, может быть, даже быстрее, чем ты думаешь.

Джон спрыгнул со своей лестницы и упал на одно колено.

— Ваше величество.

— Может, они и победили мою армию, но теперь они начинают драться между собой, — сказал король. — Все, что мне нужно делать, это ждать, Т…Т…терпеливо ждать, пока они не придут ко мне и не начнут умолять сесть на трон и навести порядок.

Джон рискнул поднять глаза.

— В самом деле, ваше величество?

Улыбка короля изменила его лицо.

— Д…да. В самом деле. Армия уничтожит парламент, а потом и сама распадется. Уже сейчас армия пытается диктовать парламенту, что он должен делать. Когда у них нет общего врага, у них нет и общего дела. Все, что они смогли совершить, — это разрушить то, что было сделано до них, а чтобы восстановить все, понадобится король. Я их з…знаю. Там есть Л…ламберт. Он возглавляет фракцию против парламента. Он поведет армию против парламента, и тогда я буду п…победителем.

Джон помолчал, подбирая слова для ответа.

— Значит, ваше величество любезно их примет, когда они придут? И заключит соглашение?

Король коротко рассмеялся.

— Я выиграю с…спор, хотя проиграл б…битву.

К воротам сада подошел кавалерист.

— Мы готовы ехать, ваше величество! — крикнул он.

Король Карл, который никогда ранее не подчинялся ничьим распоряжениям, повернулся и вышел из сада Традесканта.

Джон с сыном подошли к домику привратника взглянуть на отъезд. Джон все-таки ожидал повеления последовать в Хэмптон-Корт, но король прошел мимо, лишь мельком взглянув на своего садовника, стоящего у дороги на коленях.

— И это все? — снова требовательно спросил Джонни.

— Это все, — коротко ответил Джон. — Королевская служба. Завтра приведем тут все в порядок и послезавтра поедем домой. Наша работа здесь закончена.

Когда они добрались до дома, то поняли, почему короля перевели в Хэмптон-Корт. Сити был охвачен волнением, ремесленники бунтовали, требуя возвращения короля. И армия решила, что будет безопаснее содержать его в Хэмптон-Корте, где размещался многочисленный гарнизон.

Опасаясь за безопасность супруги, Александр Норман отослал Френсис в Ковчег и запретил ей возвращаться, пока не закончатся бунты, независимо от того, чем они закончатся — возвращением короля на трон, или захватом власти парламентом, или прибытием армии Кромвеля.

Теперь в игре за владычество Англией участвовали три силы. Выжидающий король, сталкивающий своих противников друг с другом; парламент, все чаще и чаще теряющий чувство направления и опасающийся за свое будущее; и армия, которая, казалось, осталась единственной силой с четким представлением о будущем и вдобавок с дисциплиной и решимостью воплотить свои замыслы в жизнь.

Солдаты под командованием Кромвеля за долгие, трудные годы борьбы выковали веру в себя, в свое дело и в своего Бога. И уж они-то совсем не были расположены радостно приветствовать компромисс. Они хотели, чтобы им заплатили жалованье, но и желали заново переделать всю страну. Свою веру и философию они развили между сражениями, во время марш-бросков, темными ночами, когда дождь заливал костры в их лагерях. Они отдали четыре года жизни борьбе за дело религиозной и политической свободы. В награду за свою жертву они хотели увидеть новый мир. Они сражались под командованием Томаса Ферфакса и Джона Ламберта, двух великих генералов, которые понимали и разделяли их веру, и вместе с ними двигались походным порядком на безбожный, внушающий страх Лондон. Они хотели гарантий того, что парламент не поддастся давлению и не заключит мир с королем, который должен погружаться в глубины отчаяния, а не сиять надеждой.

Френсис отдала отцу, копавшемуся в новой грядке под овощи, записку от мужа. Джон быстро просмотрел ее и протянул обратно.

— Ты остаешься здесь, — сказал он.

— Если можно.

Он сдвинул шапку на глаза и усмехнулся.

— Полагаю, мы как-нибудь перетерпим твое присутствие. Присмотри за Джонни вместо меня, ладно? Не хочу, чтобы он отправился в поход на парламент с мотыгой наперевес, думая, что помогает королю вернуться домой и обрести то, что принадлежит ему по праву.

— Мама больше боится, что это ты сбежишь и завербуешься.

Джон покачал головой.

— Я никогда больше не возьму в руки оружие, — сказал он. — В этом ремесле я не силен. Да и король не кажется мне таким уж обаятельным господином.