Земля наша велика и обильна...

– Может показаться странным, а то и неверным, – начал он, – что для уличных унитазов в Москве выбраны так называемые модели элит-класса. Особенно в нынешнее время, когда вандализм достиг просто чудовищных размеров. Однако же специалисты по СССР, они еще живы и дают рекомендации, полагают, что русский вандализм бывает только от безнаказанности, что сейчас, к сожалению, процветает в российском обществе. Но, во-первых, унитазы, писсуары, а потом будут и биде, располагаются на людных улицах, в вечернее и ночное время будут хорошо освещены, во-вторых, над каждым будет помещена телекамера с автоматической записью. Специалисты уверяют, что можно ограничиться имитацией: в России все настолько напуганы якобы наблюдающим за ними КГБ, что при виде нацеленной в их сторону телекамеры сразу начинают вести себя смирно.

– Но в России уже новое поколение, – напомнил диктор.

– Да? – переспросил Бертолуччини. – Тогда почему в России никто не называется по телефону? Почему такое страстное желание, достойное психопата, сохранить анонимность любой ценой, даже ценой откровенного хамства?.. Нет, в России унитазы могут пойти громить только те, кто готов за эти деяния сесть в тюрьму или пойти на каторгу, но никак не хулиганящие подростки. Потому мы привезли в Россию два типа уличных унитазов: напольный, выполненный в виде кресла, и второй – с подвесной чашей, бачок скрыт в стене, а на улице только сама чаша унитаза и клавиша для спуска воды. Уборщики ратуют за такие унитазы, под ними легко убирать, да и места занимают намного меньше.

– А получится? – спросил диктор с сомнением. – Как-то торчащий из стены выглядит неубедительно…

– Почему?

– Обломится, – сказал диктор откровенно.

Бертолуччини улыбнулся во все тридцать два светокомпозитных зуба.

– Конструкторы, – сказал он доверительно, – учитывают тенденцию населения развитых стран к… некоторому прогрессу в тучности. К тому же нас правозащитники затаскают по судам, если мы не учтем требования налогоплательщиков… гм… со значительным весом. Словом, испытания проводились с весом в полтонны. Да-да, в Штатах таких уже несколько человек, приходится учитывать, вдруг да решат приехать в Москву?

Лукошин заворчал, оглянулся на меня, я сделал вид, что не замечаю его молчаливую просьбу выключить это глумление. А на экране диктор крупным планом наморщил лоб, сказал с сомнением:

– Но ведь жопы, простите, ass’ы, этих граждан слишком широки…

– Да, – признал Бертолуччини, – это в самом деле проблема, мы над нею работаем. Есть варианты откидывающихся в стороны крыльев или своеобразных ушей, мы их называем слоновьими, поддерживают ниспадающие с боков половинки, есть специально расширенные унитазы… Но мы отвлеклись, я хочу заверить, что фирмы «Geberit» из Швейцарии и «Grohe» из Германии, обе я представляю уже много лет, на сегодняшний день являются ведущими производителями унитазов в мире! Более того, недавно «Geberit» освоила выпуск унитазов-биде уникальной конструкции и совершенного дизайна. Над проектом работали ведущие специалисты, создавшие легендарный автомобиль бентли-агуди и новый Всемирный Костел, так что можете поверить в его совершенство и законченность! Конечно же, он оснащен дистанционным уп­равлением, системами подачи воды и массажа ануса, сушки теплым ароматизированным воздухом, подогревом сиденья, освежителем воздуха и встроенным плеером с негромкой, но ритмичной музыкой, чтобы… ну, сами понимаете, некоторые звуки надо заглушать или маскировать.

Лукошин ухмыльнулся, толкнул в бок Беловича, явно на что-то намекая. Тот нахмурился и негромко заворчал. Бертолуччини раскинул руки и сказал громко:

– Сейчас на рынке унитазов и писсуаров величайшее разнообразие, но что выбрать для России?.. Дело ведь не в техническом исполнении, как, скажем, когда выбираете телевизор или холодильник, унитазы всех стран и фирм примерно стоят одинаково, и характеристики у них одни и те же. Вот тут все обращают внимание прежде всего… да что там «прежде всего», только на дизайн!.. Сейчас унитазы конструируют величайшие дизайнеры планеты, их работы выставляются в лучших музеях мира, за них получают Оскаров, Нобелевские премии и золотые медали Всемирного научного общества.

– Неужели золотые медали? – сказал Лукошин саркастически. Он снова оглянулся на меня и вскинул брови в немом вопросе: на фиг нам слушать эту лабуду? Я снова кивнул на экран, слушай, разговор очень показателен.

– За модель, – сказал дизайнер, – получившую Большой Гран-При на Всемирной выставке в Брюсселе, Жан-Жак Пагагрюль получил Большую Золотую медаль, а вслед за этим еще и приз в пять миллионов долларов за первое место!

– Да, – пробормотал диктор, – простите, продолжайте.