Земля незнаемая

Когда-то, более пяти веков назад, дорогой из Великого Новгорода в Киев вёл свою дружину Владимир, сын храброго Святослава и рабыни Малуши. Осадил Владимир Полоцк. Силой взял себе в жёны княжну полоцкую Рогнеду.

Терзали Русь княжьи усобицы, не было меж князьями согласия, и Чингисхан и Батый разорили Русь. С той поры многие русские города - Киев и Туров, Полоцк и Витебск, Орша и Смоленск - попали под власть короля Польского и великого князя Литовского…

Король назначил в Полоцке сбор литовского воинства.

Дождя давно не было, и пыль клубится, повисла на дороге сплошной завесой. Сигизмунд устал, потное тело чешется, и король раздражённо думает, что война с Москвой непредвиденно затянулась и проходит неудачно. Василий оказался упрямым, а все надежды разжечь вражду между ним и братьями, Юрием и Семёном, не сбылись. Запугал их великий князь.

Московское войско хоть и потерпело поражение у Орши, но Смоленск удержало, и воевода Шуйский крепко засел в нём.

Не доезжая до Полоцка, король заночевал в лесной деревне. Наскоро приготовили избу, проветрили, выскоблили до желтизны дубовый стол, зажгли свечи.

- Покличь гетманов и маршалков, - сказал Сигизмунд дворецкому и развернул нарисованную на пергаменте карту.

В открытую настежь дверь едва пахнуло свежим ветром. Качнулось пламя свечей.

Темнело быстро. В дыру крыши заглянули первые редкие звёзды.

Переговариваясь, в избу вошли гетман Острожский и маршалки Богуш и Ян Щит, остановились у порога. Не обращая на них внимания, король рассматривал карту. Острожский кашлянул в кулак. Сигизмунд наконец поднял голову, спросил:

- Вельможные панове, где есть дорога на Смоленск? - и щипнул кончик тонкого уса.

Богуш и Щит переглянулись, а Сигизмунд словно не заметил, переспросил:

- Кто из вас, панове, пожелает указать, где есть она? Потом посмотрел на гетмана Острожского.

- Може, ты, пан Константин? Острожский приблизился к столу, сказал:

- Войско московитов у Смоленска, король. Сигизмунд поморщился.

- Пан гетман молвил то, о чём знают все. Я спрашиваю, вельможные панове, где есть на Смоленск дорога? - И, не дождавшись ответа, сказал: - Наша дорога не там, где нас ждут московиты. Мы не поступим, как того хочет князь Василий. Ты, пан гетман, поведёшь наше воинство на Псков. А когда ты возьмёшь этот город, мы обменяем его на Смоленск. Это и есть наша дорога!

И распрямился, щёлкнул пальцами. Маршалки согласно закивали, но Сигизмунд недовольно посмотрел на них. Снова заговорил:

- Посол императора Максимилиана барон Герберштейн пишет, Василий не желает мира без Смоленска, но мы заставим вернуть его! Это я вам говорю, панове, ваш король и великий князь! Пан Богуш, и ты, пан Щит, я посылаю вас на Москву, будете рядиться с великим князем и его боярами. Но Смоленском не поступайтесь. Нам без него не можно. Отдадим московитам Смоленск, они Киев запросят и иных земель, панове. На одном стойте: мы мира хотим на условии, по какому брат наш Александр и великий князь Московский Иван Васильевич жили.

* * *

Пока маршалки добирались к Москве, гетман Острожский с многочисленным войском подступили к Пскову.

Проведал об этом великий князь Василий и велел литовских послов Богуша и Щита в Москву не впускать, а задержать в Дорогомилове.

Барон Герберштейн к московским боярам кинулся, речи вёл, что-де негоже так с послами обращаться, как поступил великий князь. Дошли о том слухи до государя, озлился он.

К тому времени гетман Острожский осадил Псков, но воевода Салтыков-Морозов приступ литовского войска отбил и город удержал.

Послал литовский гетман отряды грабить псковскую землю, но на помощь псковичам уже спешили московские полки. Воевода Иван Ляцкий в коротком бою развеял отряд, двигавшийся на помощь гетману, захватил литовские пушки и пищали.

Получив известие, что к Пскову движется русское войско, гетман Острожский поспешил снять осаду и повернул в Литву.

Перешли московские полки границу, пошли вдогон литовскому войску. До самого Вильно достали и воротились к Смоленску.

* * *

Литовских послов допустили в Москву не скоро, зимой. Замело город сугробами, вьюжит. Но, к удивлению Богуша и Щита, народ по домам от холода не прячется и торг гудит вовсю.

Послам литовским из саней бы вылезти и в толпе поразмяться, да надобно поспешать в Грановитую палату. Сам великий князь ждёт.

В просторных сенях с литовских послов сняли шубы, повели хитрыми переходами. Маршалкам боязно. В Дорогомилове, покуда за караулом сидели, набрались страху.

Пока за боярином-дворецким плелись, всяко передумали. Опомнились уже в Грановитой палате. Осмотрелись.

У стен на лавках бояре расселись, важничают, а прямо перед маршалками в кресле на помосте государь.

Боярин-дворецкий громко, на всю Грановитую палату объявил:

- Послы короля Польского и великого князя Литовского к великому князю и государю всей Русской земли! Насупился Василий, спросил резко:

- С чем прислал вас брат мой, король и великий князь Сигизмунд?