Земля, о которую мы разбились

– Это не… – Джейн поморщилась и покачала головой. – Я…

– Тебе лучше уйти, – угрожающе сказал я, старательно скрывая свой страх. Часть меня верила ей. Часть меня знала, что это чувство живет где-то на задворках моего разума: я просто спрятал его подальше. Но, глядя на Тэлон, я видел частички себя в ее глазах. Я видел себя в ее улыбке. Я видел свои лучшие стороны в ее душе. Она принадлежала мне, а я ей.

– Ты был в книжном туре, – прошептала Джейн дрожащим голосом. – Я, эм, в то время я болела уже несколько недель, и мне было обидно, что ты ни разу не позвонил и не спросил, как я себя чувствую.

Мысленно я вернулся к тому периоду, пытаясь ухватить любые воспоминания, пытаясь уловить любые подсказки. Тэлон родилась раньше времени. Когда я думал, что ей тридцать одна неделя – ей было двадцать восемь недель, но я не хотел об этом размышлять. Тэлон была моей дочерью. Моим ребенком. Моим сердцем. Я не мог даже представить, что все это окажется неправдой.

– У тебя был грипп, и ты все время мне звонила.

– Я просто хотела… – она замолчала, не зная, что еще сказать. – Он зашел проведать меня.

– Кто? – тихо спросила Люси.

Джейн не ответила, но я точно знал, о ком она говорит. Она много раз рассказывала мне эту историю. Какой он заботливый. Как он добр ко всем людям. Как он всегда помогает незнакомцам и тем более – своим близким.

– Мой отец, – сказал я срывающимся голосом. Кент Теодор Рассел – мужчина, отец, герой.

Мой личный ад.

Я видел частички себя в глазах Тэлон, и все же у нее был его взгляд. Я увидел его в ее улыбке. Я видел его отголоски в ее душе, но она не принадлежала ему, а он не принадлежал ей.

Но и этого было достаточно, чтобы разбить мое сердце.

– Ты должна уйти, – сказала Люси, обращаясь к Джейн.

Джейн выпрямилась и покачала головой.

– Если кто и должен уйти, так это ты.

– Нет, – рявкнул я, не понимая, почему мое сердце все еще бьется. – Если кто и должен уйти, так это ты, Джейн. Прямо сейчас.

Она хотела было возразить, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: во мне горит огонь. Джейн знала, что если она приблизится хоть на шаг – я сожгу ее дотла. Она собрала свои вещи и ушла, сказав, что скоро вернется.

Когда она ушла, я поспешил к Тэлон и взял ее на руки. Она все еще была моим миром.

Она была моей, а я – ее. Я принадлежал ей, а она мне. Она спасла меня.

Она дала мне причину жить, и теперь Джейн вернулась, чтобы попытаться отнять ее у меня.

– Ты можешь присмотреть за ней? – спросил я у Люси, чувствуя, как на меня обрушивается весь мир. Она забрала Тэлон, и ее рука легла на мою ладонь, но я сразу же ее отдернул.

– Поговори со мной, – сказала Люси.

Я покачал головой и ушел, не сказав ни слова. Я отправился в свой офис, закрыл дверь и сел за стол, уставившись на мигающий курсор мышки.

Я ненавидел его. Ненавидел за то, как он управлял мной. Я ненавидел его, потому что даже после своей смерти он умудрился разрушить мою жизнь.

Глава 30

День благодарения

– Должно быть, вы та самая женщина, которая вдохновляет моего сына, – сказал Кент, входя в дом Грэма за несколько секунд до того, как они собирались уйти, чтобы впервые представить Джейн профессору Оливеру.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Грэм с холодом в голосе и сталью во взгляде.

– Сегодня День благодарения, сынок. Я надеялся, что мы сможем наверстать упущенное. Я видел, что твоя последняя книга стала хитом номер один, и мы еще не праздновали ее успех, – Кент улыбнулся Джейн, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно перед ней стояла живая легенда, а не монстр во плоти. – Весь в отца.

– Я совсем не такой, как ты, – рявкнул Грэм.

– Да, ты куда сварливее, – усмехнулся Кент.

Джейн захихикала, и этот звук вывел Грэма из себя. Он презирал всех, кто смеялся над шуточками Кента.

– Мы идем обедать, – сказал Грэм, больше всего на свете желая, чтобы отец ушел.