Земля обетованная

Когда Пентагон был готов и ожидал моего приказа начать воздушные удары, я публично предложил Каддафи последний шанс, призывая его отвести свои войска и уважать права ливийцев на мирный протест. Я надеялся, что, когда весь мир выстроился против него, его инстинкты выживания могут включиться, и он попытается договориться о безопасном отъезде в какую-нибудь третью страну, где он сможет дожить свои дни с миллионами нефтяных денег, которые на протяжении многих лет он переводил на различные счета в швейцарских банках. Но, похоже, все привязки Каддафи к реальности были разорваны.

Так получилось, что вечером я должен был вылететь в Бразилию, где начинался четырехдневный тур по трем странам, призванный укрепить имидж Соединенных Штатов в Латинской Америке. (Война в Ираке, а также политика администрации Буша по борьбе с наркотиками и Кубой не сыграли там хорошей роли). Самое приятное было то, что мы специально запланировали поездку на весенние каникулы Малии и Саши, что позволило нам путешествовать всей семьей.

Чего мы не учли, так это неизбежного военного конфликта. Когда Air Force One приземлился в столице Бразилии, Том Донилон сообщил мне, что войска Каддафи не проявляют никаких признаков отступления — более того, они начали прорываться через периметр Бенгази.

"Вам, вероятно, придется издать приказ где-то сегодня", — сказал он.

При любых обстоятельствах начало военных действий во время визита в другую страну представляет собой проблему. Тот факт, что Бразилия обычно старается не принимать ничью сторону в международных спорах и воздержалась при голосовании в Совете Безопасности по поводу интервенции в Ливию, только усугублял ситуацию. Это был мой первый визит в Южную Америку в качестве президента, и я впервые встретился с недавно избранным президентом Бразилии Дилмой Руссефф. Она была экономистом и бывшим руководителем аппарата своего харизматичного предшественника Лулы да Силвы и была заинтересована, помимо прочего, в улучшении торговых отношений с США. Она и ее министры тепло встретили нашу делегацию, когда мы прибыли в президентский дворец — воздушное модернистское сооружение с крылатыми контрфорсами и высокими стеклянными стенами. В течение следующих нескольких часов мы обсуждали пути углубления американо-бразильского сотрудничества в области энергетики, торговли и изменения климата. Но на фоне глобальных спекуляций по поводу того, когда и как начнутся удары по Ливии, напряжение стало трудно игнорировать. Я извинился перед Руссефф за неловкость, которую вызвала эта ситуация. Она пожала плечами, ее темные глаза смотрели на меня со смесью скептицизма и озабоченности.

"Мы справимся", — сказала она по-португальски. "Надеюсь, это будет наименьшей из ваших проблем".

Когда моя встреча с Руссефф закончилась, Том и Билл Дейли поспешили за мной в соседнюю комнату для задержанных, объяснив, что силы Каддафи все еще в движении и что сейчас самое подходящее время для звонка. Чтобы официально начать военные действия, мне нужно было связаться с Майком Малленом. Вот только современная защищенная мобильная система связи — система, которая должна была позволить мне выполнять функции главнокомандующего из любой точки планеты, — по всей видимости, не работала.

"Извините, господин президент… у нас все еще проблемы с соединением".

Пока наши техники по связи суетились, проверяя, нет ли ослабленных шнуров и неисправных порталов, я уселся в кресло и зачерпнул горсть миндаля из миски на приставном столике. Я уже давно перестал задумываться о логистических деталях президентства, зная, что меня постоянно окружает высококвалифицированная команда. Тем не менее, я видел, как по лбу у всех присутствующих в комнате проступили бисеринки пота. Билл, совершавший свою первую зарубежную поездку в качестве руководителя аппарата и, несомненно, ощущавший давление, был в состоянии апоплексии.

"Это невероятно!" — сказал он, его голос повысился.

Я проверил свои часы. Прошло десять минут, и предстояла наша следующая встреча с бразильцами. Я посмотрел на Билла и Тома, которые, казалось, были на грани того, чтобы кого-то задушить.

"Почему бы нам просто не воспользоваться твоим мобильным телефоном?" сказал я Биллу.

"Что?"

"Это не будет долгим разговором. Просто проверьте, достаточно ли у вас батончиков".

После нескольких консультаций между членами команды относительно целесообразности использования мной незащищенной линии, Билл набрал номер и передал мне свой телефон.

"Майк?" сказал я. "Ты меня слышишь?"

"Я могу, господин президент".

"У вас есть мое разрешение".

И этими четырьмя словами, произнесенными в устройство, которое, вероятно, также использовалось для заказа пиццы, я инициировал первое новое военное вмешательство за все время моего президентства.