Земля обетованная

После общей шумной и весёлой игры – вернее, Эркин подыгрывал, подстраивался под Андрея и Алису – сели ужинать. И Женя с привычным уже удовольствием оглядывала накрытый стол, румяные улыбающиеся лица. Какая же замечательная у неё семья, как всё хорошо. И… и, если всё это разрушится… нет, она не хочет думать об этом. Когда случится, тогда и будет переживать, думать и решать, а сейчас – не хочет.

Доев, Алиса без разговоров вылезла из-за стола и отправилась в уборную. А потом в ванную. Женя вышла помочь ей. Эркин стал убирать со стола, оставив только их чашки. Андрей сыто жмурился, откинувшись на спинку стула.

– Что? – улыбнулся Эркин. – Хорошо?

– Лучше некуда, братик.

Эркин кивнул. Да, лучше некуда, не надо лучше, лишь бы так и оставалось.

– Эркин, – позвала Женя.

– Да, иду, – сразу откликнулся он.

Поцелуй на ночь, удовлетворённый вздох Алисы, и вечерняя «разговорная» чашка чая. Разговор о предстоящих покупках, что в воскресенье новый фильм в Культурном Центре, что… да мало ли о чём можно вести неспешный благодушный разговор.

И как обычно, первым встал Андрей.

– Читать будешь? – улыбнулся Эркин.

– Да нет, прочитал уже, – Андрей потянулся. – Завтра сменяю, возьму ещё чего-нибудь. Ну, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Андрюша, – улыбнулась Женя.

– Спокойной ночи, – кивнул Эркин.

И, когда Андрей ушёл, улыбнулся Жене и стал собирать посуду.

– Ты иди, Женя, ложись, ты устала, наверное. Я всё уберу.

– Спасибо, милый.

Женя встала и поцеловала его в щёку. Он быстро ответно поцеловал её и повторил:

– Ты устала, иди ложись.

Женю всегда удивляло, как точно Эркин чувствует её состояние. Лучше, даже чем она сама. И потому не спорила с ним.

Эркин возился на кухне – мыл и расставлял посуду, убирал на столе, пока не услышал, как хлопнула дверь ванной, а потом спальни, и тогда пошёл в ванную. Халатов Жени и Андрея нет. Он быстро разделся и шагнул в душ. Поддон и занавес ещё влажные, пахнет любимым мылом Жени, а его мыло и мочалка уже лежат на бортике. Это Женя позаботилась. Эркин тщательно расправил занавес и пустил воду. До чего же хорошо!

Вымывшись, он быстро навёл в ванной порядок и пошёл в спальню. Женя уже легла, но свет не погасила. Привычно заперев за собой дверь, Эркин сбросил на пуф халат и лёг. Женя положила на тумбочку у своего изголовья журнал и погасила лампу, повернулась набок к Эркину, положив руку ему на грудь. Эркин протяжно, блаженно вздохнул. Женя тихо рассмеялась, погладив его по груди.

– Всё хорошо, Эркин. И будет хорошо.

– Ага, – Эркин повернул голову, коснулся губами её лба, мягко поцеловал.

– Спасибо, Женя, – и совсем тихо, уже во сне. – За всё спасибо.

Утро было тёплым, но пасмурным, и все книги и тетради сложили в портфель Андрея, чтоб в случае чего не промокли.

– В классе встретимся.

– Замётано. До вечера, братик.

– До вечера.

Андрей свернул в свой проулок и прибавил шагу. Не потому, чтоб так уж спешил или боялся опоздать, а просто… из любви к быстрому движению. А похоже, что затянул он с покупкой куртки. Если польёт всерьёз, то ветровка его не спасёт. Хотя… покупали-то её на раз, ну, на два выхода от силы, так что… он усмехнулся: ладно, и с паршивой овцы хоть клок шерсти да возьмём, не поморщимся, так и с этой гниды… сколько прослужит, столько прослужит. Вот и забор родимый, и Митроха маячит, ишь… не торопится.

– Привет.

– Привет.

– Ты это чего под начальство, с портфелем, как скажи…

– А мне в школу сегодня.

– Охота тебе мозги трудить.

Они уже входили в бытовку, и за Андрея ответил Василий.

– Оно так, конечно, тебе, Митроха, трудить нечего, – и уже Андрею: – Давай в темпе, срочная сегодня.

– Понял.

Андрей открыл свой шкафчик, поставил туда портфель – с трудом влез, не приспособлено для портфелей, как это… да, не стандарт – и быстро переоделся, захлопнул дверцу, звякнув замком.

– А двор? – буркнул Митроха.

– Ты и подметёшь, – бросил не терпящим возражений голосом бригадир. – Давайте живей, хватит валандаться.

Маленькая зелёная машина, напомнившая Андрею комендатурские, памятные ещё по перегону, была раздолбана весьма капитально, а им к обеду надо её сделать как с конвейера, с обеда её на регулировку и обкатку заберут, а к ночи заказчику выдадут. Выслушав объяснения Василия, Андрей тряхнул кудрями.

– Сделаем.

– Не хвались на рать едучи. Подводи под раму.

– Понял.

И началась работа – как быстро понял Андрей – уже не учёба и не проверка, а на полном серьёзе. В сторону не поглядишь и о своём не подумаешь. Андрей даже как-то не сразу заметил, что их уже трое.

Третьим оказался Тим. Встретившись глазами с Андреем, он улыбнулся, не разжимая губ, и объяснил:

– Я обкатывать буду.

И Андрей понимающе кивнул. Понятно, чего уж тут. Работал Тим сосредоточенно, с красивой точностью, а по уважению в голосе Василия, когда тот обращался к Тиму, Андрей догадался, что место Тима в негласной, но весьма влиятельной внутренней иерархии далеко не последнее.