Земля обетованная

Старик принялся рубить дерево, ребята же пытались откопать брёвна. Старик остановил их. Времени было мало, чтобы тратить время на эту трудоёмкую работу. Срубленные брёвна сложили на сани и связали ремнями. Только солнце перевалило за полдень, они тронулись в путь. Хлипкое их сооружение скрипело под грузом, и они с трудом тащили его. Парни тянули спереди, а он толкал сзади. Старались двигаться верхом, чтобы было меньше спусков и подъёмов. Половину пути одолели за два часа. Дальше дорога ухудшилась. Глубокие овраги заполнились льдом, образовавшим торосы. Полозья скрипели и сползали вниз. Приходилось упираться сбоку, чтобы не дать им скатиться вниз или опрокинуться. Через час они выбились из сил, пройдя значительно меньший путь, чем рассчитывали. Впереди был последний перевал, дальше холмы становились пологими, и катить сани будет намного легче. Начинало холодать. Немного отдохнув, они снова тронулись в путь. Преодолели подъём и начали спускаться в ложбину. Оставалось подняться наверх, и там начиналась ровная местность. В самом низу сани наехали на торос, и пластины полозьев повисли в воздухе. Сани начали медленно сползать вниз. Старик изо всех сил упёрся в брёвна, стараясь не дать им сползать. Ребята изо всех сил тянули верёвку, стремясь перетащить сани через торос. Внезапно ремешки на шлёпках старика лопнули и, потеряв равновесие, он полетел вниз. Вместе с ним поползли вниз и сани. Ребята изо всех сил стремились удержать их, но те, медленно разворачиваясь, сползали вниз. И они отпустили веревку. Догоняя старика, сани устремились вниз. Сани катились к подножью, а ребята с замиранием сердца смотрели на них сверху. Видимо, что-то попало под полозья саней. Они резко изменили направление скольжения, опрокинулись и, кувыркаясь, пронеслись в полуметре от старика. У подножья они остановились, и старик, скатившись, врезался в них. Кровь текла по его лицу, руки, плечи и рёбра болели. Было больно дышать. Как ни странно, но сани были целы, и даже брёвна не рассыпались. Спустились Каха и Юсуп. Они были напуганы и растеряны, но, когда увидели, что старик жив, облегчённо вздохнули. Старик попытался подняться, но не смог. Боль в рёбрах была нестерпимой. Он застонал, ребята бросились к нему, но он остановил их жестом. Если до темна они не доберутся до дома, то могут замёрзнуть, а потому не до сантиментов, надо было делать дело. Отвязали брёвна, чтобы по одному поднять наверх, ведь всё вместе они бы затащить туда не смогли бы. Очень пригодились верёвки. Парни вырубили несколько ступеней и, привязав бренно, подтягивали его вверх. Затем Юсуп держал бревно, а Каха с концом веревки лез на верхнюю ступень и натягивал верёвку, потом к нему поднимался Юсуп, и они тянули бревно вместе.

Одно за другим брёвна оказались наверху. Лежащий без движения старик начал замерзать. Они подняли его и положили на сани, растерли руки и ноги. Кровь медленно разливалась по жилам, и старику стало теплее. Начинало темнеть, когда, уложив брёвна, парни положили старика сверху и накрыли его своими куртками. Ребята уцепились за верёвку и потащили сани, что есть сил. Но, как бы быстро они не шли, темнота быстро сгущалась, и становилось холодно. От их тел валил пар, но пальцы рук мерзли и начинали деревенеть. Они тянули сани, поочередно тряся кистями, пытаясь тем самым их отогреть. Согревшийся было старик, снова стал мёрзнуть, от холода ломило руки и ноги. «Пока ломит, значит, ещё не отморозил», – думал старик и терпел боль. Наконец, впереди засветился огонёк. Это дети зажгли лампу, хотя он им об этом не сказал. И он был рад, что они проявили самовольство. Через двадцать минут они были дома. Его аккуратно сняли с саней и занесли в землянку. Здесь было теплее, чем за дверью, по крайней мере, положительная температура. Невзирая на то, что окончательно замёрзли, парни закрепили сани, чтобы они случайно не скатились. Только после этого оба зашли внутрь землянки.

Старик видел, что одним растиранием уже не обойтись, и приказал затопить печь. Сейчас им всем нужен был горячий ужин, и он решил отварить картофель. Парням выделили по большой картофелине, остальным по маленькой. Гриша аккуратно сложил костёр, и через пять минут котелок уже висел над огнём. В землянке теплело. Свет от пламени слабо освещал землянку и создавал обстановку домашнего уюта. Девчата растерли Юсупа и Каху, и они уже радостно болтали, делясь впечатлениями о походе. Когда картошка сварилась, героям вручили по большой картофелине и налили в кружку горячий картофельный отвар. Старику картошку помяли в бульон, и Марина покормила его с ложки. Горячая гуща согревала внутренности и, разомлев, старик задремал. Проснулся он, когда уже было светло. За столом сидел Каха и резал свёклу кубиками. Делал он это размеренно и важно, нарезая кубики как можно мельче.

«Смена растёт, – подумал старик и улыбнулся. Боль стала меньше, но вдох ещё отзывался резкой болью. Он ощупал грудь, нажимая по очереди на рёбра. Два из них явно были сломаны. – Легко отделался. Было бы хуже, если бы сломал ключицу, руку или ногу».