Земля оборотней

Каменистые берега брошенной гавани были покрыты серыми и черными валунами, скользкими на вид. Но если приглядеться, видно было, что валуны эти — живые. Целые стада существ, похожих на тюленей, только крупнее и лишенных лап, голов и хвостов — просто слизней. Они неторопливо переползали с места на место или просто неподвижно лежали на гальке, между вытащенными на берег кораблями, рядом с домами и складами варгов…

— Вот еще порождения Хорна! — с отвращением глядя на них, сказал Ахти. — Неужели Лоухи собиралась сюда возвращаться?

— Она не знает, каково тут стало. Когда она летала сюда последний раз, здесь были только вулканы, — тихо сказала Ильма. — Как страшно! Неужели это всё сампо сотворило с нашим домом?! Воистину оно — зло!

— Ты же сама говорила, что в самом сампо зла нет, — сказал Ильмо. — Это просто мельница, исполняющая желания. Хотел бы я знать, после какого желания Лоухи сампо решило, что ему нужна помощь Хорна?

После отдыха Ильма принялась раздавать указания. Следуя ее подсказкам, нашли место и закрепили веревки.

— Если спускаться по этой трещине, — рассуждала она, — до материнского гнезда всего локтей двадцать.

Аке скривился.

— Ага, а до земли — еще пятьдесят!

— Ну и что? Высоты боишься? Я могу пойти первая.

— Иди, — согласился Ильмо. — Ты знаешь эти места, тебе и быть проводником. Я за тобой. А остальные будут ждать нас здесь.

— Это еще почему?! — воскликнули хором все четверо.

— Да вы поймите, — вздохнул Ильмо. — Добывать сампо — это…

— «Мое личное дело?» — ехидно подсказал Ахти.

— «Слишком опасно?» — елейным голосом спросила Асгерд.

— «И я не хочу подвергать вас риску», — добавил Йокахайнен, ухмыляясь.

— Даже не думай! Мы идем с тобой, — заявил Аке.

— В любом случае, потом нам всем предстоит спускаться вниз, — сказала Асгерд. — Или ты собираешься поселиться на этой скале навсегда?

— А как же чудовища в море? — с сомнением спросил Ахти.

— У нас ведь будет сампо.

— Или не будет, — заметил Йокахайнен, — и тогда наличие или отсутствие чудовищ уже не будет иметь значения.

— Ну пусть хотя бы Ахти останется, — предложил Ильмо, сдаваясь. — Должен же кто-то присмотреть за веревками…

— А что с ними станется? — беспечно спросил Ахти и первым, отстранив Ильму, шагнул к краю обрыва.

Спуск прошел куда легче подъема, да и скала оказалась все же не совсем отвесной, а с крутым уклоном. По выбранной Ильмой трещине они спустились почти до самого гнезда. И вот ноги Ахти коснулись порожка перед входом в личные чертоги Лоухи.

Когда Ильмо спускался, он запоздало подумал, что в гнезде-то их и могли поджидать враги. И как бы там не оказался главный вход в Хорн! — и не надо было пускать вперед Ахти, в самом деле еще нездорового… Но когда он спустился сам, его встретили Ахти и Ильма, живые и невредимые.

— Ничего и никого, — сказал Ахти. Его глаза блестели от азарта. — Я заглянул — пустая, заброшенная нора. Точнее, не совсем пустая. Сейчас Аке захлебнется слюнями, как увидит… Он о похъёльском золоте начал мечтать еще на Лосином острове. Все высчитывал свою виру за отца и его погибший корабль…

Ильмо отдал ему держать веревку, которая дергалась и раскачивалась — кто-то еще начал спуск, — а сам зашел в пещеру.

Жилище Хозяйки Похъёлы мало чем отличалось от той дыры в Туонеле, где его держали в заточении, разве что было повыше и попросторнее. В глубине темнели коридоры, уходящие куда-то вниз. И еще одно отличие — по стенам и на полу тускло поблескивали, присыпанные каменной крошкой и пеплом, брошенные груды сокровищ.

— Ого! — невольно вырвалось у Ильмо.

— Хотите — берите, — равнодушно ответила Ильма. — Это всё равно ничье. Самое ценное, что для ворожбы, мать забрала. Только сампо унести не смогла. Вы сейчас сами увидите, почему.

Наконец все были в сборе, и Ильма повела их внутрь гнезда, в один из темных проходов. Вдоль пола змеились трещины. Коридор повернул, и дневной свет остался позади.

— Не запалить ли огонь? — предложил Аке.

— Когда я тут побывала в последний раз, никакой факел был не нужен, — сказала Ильма почему-то шепотом, — тут все тряслось и полыхало. А сампо светилось, как раскаленное железо. Может, — ее голос дрогнул, — его тут больше нет?

Шаги звучали глухо, будто стены глушили все звуки. Разговаривать не хотелось. Не хотелось двигаться. Словно гора всей своей каменной тяжестью навалилась им на плечи и пригнула к полу.

— Мы зря туда идем, — вдруг хрипло произнес Йокахайнен. — Нет там ничего.

Ильмо шел вперед рядом с Ильмой. Они крепко держались за руки, даже не замечая этого, — но, разделенная на двоих, тяжесть темноты становилась чуть легче. Ильмо вглядывался изо всех сил, но ничего не видел — только черноту впереди. И та чернота казалась гуще и непрогляднее, чем темнота самой темной ночи. Ох как ему не хотелось туда идти!

— Ты правильно сказал, Йо… — тихо проговорил он. — Только не теми словами. Там есть… ничто.