Земля обреченная

— Именем Неба и во имя его! — сказал Альберт и, указав на тело поверженного дона, приказал: — Уберите его и похороните!

Двое солдат, ни мгновения не поколебавшись, подхватили бывшего хозяина под руки и утащили прочь. Еще один подобрал отрубленную голову и, держа ее на расстоянии вытянутых рук, бросился догонять товарищей.

— Солдаты гарнизона, — голос Альберта стал неприятен. Он приказывал, он повелевал, и никто не мог ослушаться его. — Правом, предоставленным мне древним законом, я, победивший в честной схватке, наследую эту крепость и все прочее имущество дона Пака. Есть ли здесь кто-нибудь, кто готов оспорить мои права?

Таковых среди солдат не нашлось. Вот человек, подумал я, который умеет извлекать достойную выгоду из своей победы. Не то что я. Налакался с шевалье шангала, вот и вся прибыль.

На нашу троицу смотрели по-разному. На дона Альберта — с нескрываемым уважением, на мастера Нака — с явной опаской, на меня — настороженно. Я никак себя не проявил, но мало ли что можно было от меня ожидать.

— Позвать сюда эконома! — приказал Альберт.

Вперед вытолкнули тощего человечка с перепуганным лицом.

— Эконом? — грозно спросил Альберт.

Человечек закивал и сделал попытку упасть в обморок Солдаты его поддержали, видно опасаясь, что в таком случае внимание переключат на них самих.

— Перечисли мне имущество, что принадлежало дону Паку.

— Три деревеньки, примерно по сто душ в каждой, — забормотал скороговоркой эконом. — Также сундук с монетами, сколько там — не знаю. Жалованье за этот год еще не выплачено. Расходы на содержание крепости очень малы. Наш дон не отличается… не отличался щедростью.

— Слушай мои указания, эконом. И вы все слушайте очень внимательно. Подготовить документы для законной передачи крепости мне в течение часа. Потом мы уедем, но через некоторое время вернемся. Приказы на время моего отсутствия. Первое, привести крепость в достойный вид, чтобы тут все блестело! Второе, выдать жалованье за год, а сундук погрузить на телегу. Третье, снизить подати для деревень наполовину. Из тех средств, что останутся: платить жалованье солдатам и увеличить его на треть, увеличить обороноспособность крепости, улучшить дороги, остальные деньги хранить до моих особых распоряжений. Крестьянам оказывать всяческое уважение и к работе насильно не принуждать. Услышу хотя бы одну жалобу из подвластных мне деревень — буду вешать без суда и следствия. Сержанта назначаю временным комендантом крепости. За состояние гарнизона, сержант, будете отвечать лично передо мной! Маг Шоке, вы также отвечаете за выполнение всех моих распоряжений. Если нужно — примените силу. Разбойников в округе истребить под корень. Сержант, в этом вопросе действуйте совместно с Шоке. Вопросы?

Вопросов не было.

Через пару часов мы тронулись в дальнейший путь. Правда, скорость нашего передвижения значительно снизилась из-за ведомой унылой лошадкой тихоходной телеги, на которой одиноко стоял низкий кованый сундук, до половины набитый монетами.

Глава третья ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ГОСПОЖА УДАЧА…

— Думаете, все будет именно так, как приказал Альберт? — тихонько спросил я мастера Нака. Молодой рыцарь где-то позади боролся с непокорной лошадкой, пытаясь выжать из нее максимум скорости. Лошадка сопротивлялась.

Старый маг покачал головой.

— Он слишком юн и еще не всегда понимает человеческую душу. Страхом и внезапностью людей можно к чему-то принудить, но скоро страх пройдет, и все будет как прежде. Да, поначалу эти люди все будут делать, как он сказал. Но через месяц-другой, не видя своего нового господина, не чувствуя его твердой руки, темная сторона их душ перевесит, и вновь грянут бесчинства на дорогах, может, даже более суровые, чем при прежнем хозяине.

— А возвращаться вы, как я понимаю, не собираетесь?

— Цель нашего пути находится дальше этих мест. Может быть, когда-нибудь мы и вернемся сюда, но это будет еще очень не скоро.

— А почему вы его не остановили? Почему не подсказали, как правильно поступить?

Мастер Нак грустно посмотрел на меня.

— Он должен учиться. Пусть и на своих ошибках. Только так он сможет стать тем, кем должен.

— Странные вы люди. Не понимаю я вас…

Маг ответил непонятно:

— Других понять при желании можно. Себя понять — гораздо сложнее…

Мы ехали весь день, но из-за треклятой телеги преодолели только четверть расстояния, на которое я рассчитывал. Лошадка, тянувшая наше приобретение, просто не могла двигаться скорее и словно понимала, что загонять ее до смерти мы не будем, иначе застрянем на месте на долгий срок.

Так что телега двигалась, я нервничал, Альберт грустил, вспоминая Ольтаву, и только мастер Нак был, как обычно, спокоен и уравновешен. Он считал камни на дороге, время от времени подбирая тот или иной и подолгу их разглядывая.