Земля Ольховского (Трилогия)

Осмотрев несколько пострадавших от моих рук и ног человек, он воззрился на меня:

– Николай Александрович… Да тут сплошные челюстно-лицевые травмы! Что с ними делать?

– Оставь как есть! – жёстко ответил я. – Перевяжи плечо тому, что лежит на носу, и довольно!

По моему приказу пленников перетащили в кокпит и весьма бесцеремонно покидали на пайол. Потом я указал на того, что благоразумно сдался мне без всякого сопротивления и велел усадить его на низкий диванчик у задней стенки рубки. Остановившись перед ним, я задал ему на португальском первый вопрос о численности людей, захвативших яхту, лежащую в дрейфе на расстоянии мили от нас (в том, что она была именно захвачена я ничуть не сомневался). Бандит непонимающе пожал плечами – насколько позволяли ему сведённые за спиной руки. Я повторил вопрос на немецком, французском, итальянском и испанском языках – в ответ последовал всё тот же жест непонимания. Тогда я кивнул Василию, стоящему по правую руку от меня, и мужик без лишних вопросов хлестнул лопатообразной ладонью пленника по физиономии – голова того мотнулась из стороны в сторону, а наш верзила-механик тотчас добавил с другой руки… Слегка оглушённый бандит покрутил немного головой и опять в полном недоумении уставился на меня. Я помолчал, глянул по сторонам – дул лёгкий ветерок и температура не превышала семи-восьми градусов тепла, поэтому мне стало прохладно в джинсовой рубашке. Потом я, посмотрев на лежащих связанных бандитов позади себя, на доктора, карабкающегося на палубу «Странника», не спеша сменил магазин в пистолете, дослал патрон в патронник и сунул оружие в кобуру.

– Ладно! – наконец решительно сказал я. – Не будем терять времени! Выкиньте его за борт и давайте следующего!

Огнев было открыл рот, но счёл за лучшее промолчать, а наши механики, привыкшие за время, проведённое в экспедиции, беспрекословно повиноваться мне, немедленно подхватили пленника под мышки и потащили его к борту катера.

– Русски! Нет! Нет! – сразу завопил бандит, обнаружив весьма даже неплохое знание русского языка. – Мне… я русски… я скажу… все скажу! Спрашивай русски!

Пленника вернули на место, и через несколько минут я узнал, что выход в привычный нам мир находится в нескольких милях отсюда строго на юг – место легко можно определить по странному бледно-розовому свечению воды и несколько необычной толчее волн. Захваченную моторную мегаяхту контролируют восемь человек: двое (один из них командует всей этой оравой) находятся в ходовой рубке вместе с капитаном и старшим помощником, четверо дежурят (попарно) на палубе, и двое приглядывают за экипажам и пассажирами, собранными в кают-компании. Что касается базы преступной группировки, то она находится примерно на расстоянии десятка миль отсюда – в бухте северного побережья, где стоят танкер-бункеровщик и пара захваченных судов (одно из них получило пробоину и затонуло у самого берега). В наличии у них ещё два катера сходной конструкции: один стоит наготове, а у другого двигатель на капитальном ремонте – в полуразобранном состоянии. На базе ещё с десяток людей: по одному дежурят у трюмов с запертыми в них пассажирами, а остальные находятся обычно в жилых помещениях танкера.

На поясе бандита запищала рация, и я, кивнув на неё Василию, который поняв меня, тут же взял аппарат и поднёс его к уху владельца. Вынув пистолет из кобуры, я приставил ствол к правому виску этого новоявленного пирата и неторопливо произнёс по-португальски:

– Скажешь шефу, что яхта захвачена и у тебя есть срочное сообщение, но не для эфира… Постарайся быть убедительным – если мне что-то не понравится – стрелять буду без предупреждения!

Сделал он всё, как надо – пара весьма значащих фраз, и на том конце дали отбой, чтобы переговорить через несколько минут уже лично. Вновь сунув пистолет в кобуру, я опять глянул по сторонам – мне очень не хотелось воевать, тем более что без помощников теперь было уже никак не обойтись, а вмешивать в это дело своих людей было не самой лучшей затеей.

– Распеленайте этого молодца и пристегните его на носу к палубным рейлингам! А остальных… – я оглянулся на наших пленников и Огнев, поняв меня с полуслова, тотчас топнул ногой по крышке люка грузового отсека. – Остальных покидайте в трюм! Да подсумки с магазинами с них поснимайте! А ты, Иван Ильич, собери все «стволы» и сложи их в рубке – через пару минут я отчаливаю!

– Не дело в одиночку-то, Николай Александрович! – хмуро заметил мне наш второй помощник. – Дозвольте-ка мне за штурвал, а мужикам – приглядывать за этими ребятами! И у вас руки будут свободными, и мы не на печке – при деле!

– Добро, Иван Ильич! – после небольшой паузы решился на это я, а потом глянул на борт своей яхты, нашёл глазами капитана и распорядился. – Иван Андреевич! Двинетесь за нами самым малым ходом! Если что-то с нами не так – сразу уходите на максимуме прямо на юг – где-то там выход из этого мира!