Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья

Сергей принёс со склада ящики с инструментами и запчастями, а потом с помощью подошедшего Петра снял мотор с транца и уложил его на плахи кормовой платформы; я тем временем натянул новые перчатки… На то, чтобы снять стартер, маховик, систему зажигания (ЭЗС), карбюратор, блок головок и отсоединить от картера цилиндры (выполненные в виде единого блока) у меня ушло почти полчаса. Потом примерно столько же я разбирал картер и извлекал из него коленчатый вал (кое-какие детали пришлось выпрессовывать прямо по ходу дела). Кривошипно-шатунный механизм находился в очень плачевном состоянии, не лучше выглядели и днища поршней, покрытые сильным нагаром, и только лишь внешний вид зеркала цилиндров внушал некоторый оптимизм.

— Ну как? — осторожно спросил мой заместитель. — Много работы?

— К ужину управлюсь… — вздохнул я, оценивая «фронт» работ. — Если не обнаружатся ещё какие-нибудь проблемы…

Замена коленвала (для двухтактных двигателей он зачастую представляет собой неразъёмное соединение с кривошипами) в походных условиях очень непростая задача, и эту работу почти невозможно выполнить без специального оборудования с надлежащим качеством. Но моторемонтных мастерских, к сожалению, поблизости не наблюдалось, и я принялся за дело сам. Наташа поначалу сидела рядом, поставив на кормовую платформу скамейку из моей «каюты», но потом пришёл Володя, уточнил блюда на ужин и попросил сестру помочь. В чём могла заключаться эта помощь, было для меня не совсем ясно — Наташа давно ничего не делала на «камбузе» сама (исключение здесь составлял лишь кофе для нас с ней). Правда, она очень успешно распределяла все виды кухонных работ между моими подчинёнными, которые день ото дня слушались её всё охотнее… Вместе с коленвалом (в сборе) я заменил поршни с компрессионными кольцами, что повлекло за собой смену поршневых пальцев, а потом и пары подшипников, нескольких сальников и, конечно, всех уплотнительных прокладках на плоскостях разъёмов деталей картера, цилиндров и блока головок. Потом я промыл всю топливную систему, отрегулировал предварительно карбюратор, проверил угол опережения зажигания (после установки ЭЗС и маховика), на всякий случай поставил новые свечи и даже сменил мембрану и фильтр в топливном насосе. Двигатель вернули на транец, и Сергей принялся заводить его — дело это теперь было непростым, потому что в топливную смесь пришлось добавить масла — после замены стольких деталей мотор нуждался в «обкатке». «Вихрь» завелся примерно с тридцатой попытки, и мы дали ему поработать на холостом ходу минут сорок — за мотором остался приглядывать Пётр, сменивший Сергея на корме, а мы с последним отправились ужинать.

Основное блюдо на этот раз было представлено тушёной капустой с большим количеством мелко нарезанного и сваренного мяса антилопы (и то и другое находилось примерно в равных долях). Получилось очень даже неплохо, и порции на тарелках исчезали с пугающей быстротой, а стопка лепёшек (шли вприкуску) таяла прямо на глазах, несмотря на то, что всё это было приготовлено на топлёном жире антилопы, имеющем очень непривычный вкус.

— Теперь двинемся дальше, Николай Александрович? — поинтересовался мой заместитель, когда Володя разливал чай. — По звуку движок вроде бы теперь в порядке!

— Да, плывём дальше до очередной поломки… — устало отозвался я, с сомнением разглядывая стоящую передо мной банку со сгущёнными сливками (как-то не слишком хотелось сладкого) — Наташа, опередив меня, тут же без колебаний открыла её консервным ножом. — Половина речного пути ещё впереди…

— А там предстоит возня с трактором, — очень не вовремя вставил наш доктор.

— Если его вообще удастся найти…

— Ну, с трактором пусть возятся наши механики! — заметил Огнев. — Это уж никак не занятие для начальника!

— У нас всё самое трудное на начальнике, — ответил на это Козырев. — Я вот всё чаще кажусь себе совершенным бездельником! За что только такие деньги получать собираемся…

— За компанию, Олег Сергеевич! — усмехнулся я. — Будет тебе переживать! В хорошей экспедиции почти как в правильной семье — каждый делает то, что умеет лучше других.

— Да вот я и смотрю, Николай Александрович, что вы всё умеете лучше любого из нас, — покачал головой врач. — И в итоге работаете больше всех!

Выпив чаю, я отправился отдыхать — день выдался какой-то утомительный. Пройдя на корму, я скомандовал Петру дать передний ход (на носу Василий тотчас выбрал якорь) и, установив требуемые обороты (что-то около двух с половиной тысяч в минуту) рукоятью газа, пошёл в свою «каюту».

XII