Земля осени

Деревенская улица была покрыта пятнами лунного света, падавшего сквозь шелестевшую листву деревьев. В доме напротив было по-прежнему темно. Вокруг Рэнда расстилалось безмолвное одиночество. Рэнд вспомнил, что сегодня он не ел ничего, кроме сэндвича, который сделал себе еще в полдень. В молочном ящике что-то должно быть — он не заглядывал туда утром. Или заглядывал? Он не мог вспомнить. Он пошел вокруг дома к заднему крыльцу, где стоял ящик, и нос к носу столкнулся с Молочником. Молочник на сей раз казался еще призрачнее, чем обычно, и еще хуже был виден в лунном свете, блестевшем на полях его широкополой шляпы, утопивших его лицо в глубокой тени.

Рэнд резко остановился, пораженный тем, что Молочник ждал его здесь. Тот приходил обычно рано утром и никогда — в другое время дня. Он был не на месте в осеннем свете луны.

— Я пришел, — сказал Молочник, — чтобы узнать, не могу ли помочь вам чем-нибудь…

Рэнд промолчал. Ему просто нечего было сказать в ответ.

— Револьвер, например, — продолжал Молочник. — Может, вам потребуется оружие?

— Оружие? Зачем оно мне?

— У вас был очень бурный вечер. Может, вы почувствуете больше уверенности, ощутите себя в большей безопасности с оружием в руках?

Рэнд колебался. Он угадывал в голосе Молочника какую-то насмешку.

— А может быть, вы хотите крест?

— Крест?

— Или распятие? Символ…

— Нет, — сказал Рэнд, — крест мне не нужен.

— Томик философских сочинений, может быть?

— Нет! — крикнул Рэнд. — Все это уже было. Мы пытались все это использовать. Мы полагались на это, но напрасно. А сейчас…

Рэнд умолк. Он и не думал говорить Молочнику ничего подобного. Рэнд вообще не собирался с ним разговаривать. У него осталось впечатление, что слова эти его голосом произнес кто-то другой.

— …А может быть, немного денег?

— Вы смеетесь надо мной! — закричал Рэнд. — Вы не имеете права…

— Я просто перечисляю вещи, — сказал Молочник, — те, на которые надеются люди…

— Объясните мне лучше одну вещь, — сказал Рэнд, — так просто, как только сможете. Есть ли какой-нибудь способ выбраться отсюда?

— Вернуться туда, откуда вы сюда пришли?

— Да, — ответил Рэнд, — именно это я и имею в виду.

— Там не к чему возвращаться, — ответил Молочник. — Никто из тех, кто пришел сюда, не имеет ничего, к чему стоило бы возвращаться.

— Но старик ушел. Тот, что носил черную фетровую шляпу и трость. Он обронил их, а я нашел.

— Он не вернулся, — возразил Молочник. — Он просто ушел еще дальше. И не спрашивайте куда, так как этого я не знаю.

— Но ведь вы часть этого!

— Я всего лишь слуга. Выполняю то, что мне поручено, и стараюсь выполнять честно. Мои обязанности — заботиться о наших гостях наилучшим образом. Но приходит время, когда каждый гость покидает нас Я подозреваю, что наша деревня — это промежуточная стоянка на дороге, ведущей куда-то дальше.

— Пункт переподготовки, — задумчиво сказал Рэнд.

— Что вы имеете в виду? — спросил Молочник.

— Я не уверен, — сказал Рэнд, — я не собирался говорить этого.

Уже второй раз он сказал то, чего не собирался говорить.

— Есть в этом месте одно удобство, — заметил Молочник, — одно достоинство, которое вы не должны упускать из виду. Здесь никогда ничего не случается.

И он спустился с крыльца на дорожку.

— Вы вспомнили о старике, — сказал он. — Это произошло не только с ним. Старушка, ваша соседка, тоже ушла. Они двое задержались здесь намного дольше, чем им было положено.

— Вы хотите сказать, что я остался здесь один? Молочник уже шагал по садовой дорожке, но на звук его голоса остановился и обернулся.

— Сюда придут другие, — сказал он. — Сюда приходят другие.

„Что это Стерлинг говорил о людях, чьи способности превзошли пределы, поставленные мозгом? — Рэнд попытался припомнить те слова, но теперь, в смятении, они вылетели у него из головы. — Но если это был именно тот случай, если Стирлинг был прав: не может человек хоть раз в жизни не пожелать для себя места вроде этого, где никогда ничего не происходит, где по ночам по небу всегда плывет полная луна и где год застрял на осени?"

Пришли и другие мысли, и Рэнд покачнулся, крикнув Молочнику с неожиданным страхом:

— А те, другие… захотят ли они поговорить со мной? Смогу ли я потолковать с ними? Узнаю ли я их имена?

Но Молочник был уже у калитки и, похоже, не расслышал этого крика.

Лунный свет постепенно бледнел. Разгорался алым восточный край небосклона. Над землей осени вставала заря нового бесподобного осеннего дня.

Рэнд обошел вокруг дома, поднялся по ступенькам на веранду. Он опустился в качалку и стал ждать.