Считаю необходимым отметить, что Хаким, помимо традиционной подготовки, получил и формальное образование, являясь обладателем ученых степеней каирского университета в области археологии и египтологии. Свою дипломную работу он писал в Лейденском университете в Нидерландах, поэтому на его уникальном стиле преподавания отразились как обширные познания в египтологии, так и глубокое понимание древней мудрости его родной страны. Во время полевых раскопок он неоднократно поражал меня своей проницательностью опытного археолога. Хаким часто говорил со мной о древних обычаях, которых он придерживался (в последние годы XX века), заверяя, что его еще мальчишкой избрали старшие жрицы его племени на роль будущего хранителя мудрости. Это упоминание о матриархальном строении общества прекрасно вписывалось в те знания о традициях Древнего Египта, которые я получил ранее. Местная традиция, которую олицетворяет собой Хаким, является освященными веками учением и посвящением, зародившимися за тысячи лет до того, как люди изобрели письменность. Эта традиция родственна учениям африканских гриотов, которые сумели сохранить подробнейшую историю своего племени, многие поколения передавая ее из уст в уста. Хаким также продемонстрировал глубокое знание значения иероглифов и эволюции всех современных письменных языков — информации, которая имела важное значение для полевых раскопок (их мы проводили вместе) и опыта, который мы приобретали при разработке новых концепций.
Хаким также утверждал, что более 10 тысяч лет назад в древней Африке существовала высокоразвитая цивилизация, которая обладала умением обрабатывать камень (известняк, гранит, аспидный сланец, диорит, базальт и алебастр) с точностью, на которую почти совсем не обращают внимание современные египтологи и ученые.
Когда в 1996 году я познакомился с теориями Кристофера Данна и особенно после выхода в свет его книги (в 1998 году), последний фрагмент мозаики встал на место, и сформировался совершенно новый подход к этому вопросу. Кристофер Данн, имеющий более чем тридцатипятилетний опыт работы в машиностроении и инженерном деле, утверждает, что точность и погрешности (допуски), использовавшиеся при строительстве Великой пирамиды, свидетельствуют о том, что в то время применялись самые совершенные технологии для сооружения объекта, который должен был функционировать в качестве энергостанции. Опираясь на выводы Данна, теперь я могу представить цельную и логически связную теорию и веские доказательства существования древней мудрости, которая подпитывала туземные традиции и учение Абдель Хакима. Это учение находится в явном противоречии с общепринятыми представлениями академической египтологии, и я подробно расскажу о том, как и почему возникли эти противоречия. Было очевидно, что мне придется представить адекватное объяснение тому, почему египтология не в состоянии истолковать те аномалии, которые наблюдали Данн и я, а также почему и как они возникли. В последующих главах я подробно остановлюсь на этом и познакомлю читателя с новыми идеями и концепциями, которыми я предлагаю заменить уже существующие.
Глава третья
ЕГИПТОЛОГИЯ И ЕЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Как академическая дисциплина, которую преподают в университетах всего мира, египтология считается недавним феноменом, ей исполнилось всего-то около 150 лет. Тем не менее история ее насчитывает тысячи лет. У египтологии богатое наследство, на котором по ряду причин я не собираюсь останавливаться подробно. Большая часть ранних письменных свидетельств о Египте принадлежит грекам, которые считаются основателями первой великой цивилизации западного мира. Многие греческие философы и писатели странствовали по миру, записывая увиденное, — создавали первые литературные произведения, рассказывавшие о путешествиях и различных историях. Бытует мнение, что такие математики, как Фалес и Пифагор, побывали в Египте и приобрели свои знания и мудрость от египетских жрецов. Но именно с письменных сочинений двух греческих историков, Геродота и Манефона, начинается реальная история египтологии, и многие ее общепринятые концепции по-прежнему основываются на их работах.