Земля – Паладос

Ответить Габриель не успел. К ним вразвалку приближался спут. Видом своим он сейчас больше всего напоминал мыльный пузырь — синий и надутый.

— Ты меня очень расстроил, — выпалил он и застыл в ожидании реакции.

— Это Топор, — представил Габриель. — Это 100 ГЦ.

— Вообще-то мое полное имя 100 градусов по Цельсию, — быстро вернулся к привычно трескучему состоянию спут, — но…

— Но, пожалуйста, обойдемся без длинных историй, — прервал священник-следователь.

— А с тобой я не разговариваю, — с достоинством сообщил 100 ГЦ. — Мало того что не научился выражать свои мысли, не в состоянии объяснить чего хочет. Мало того что все время обрывает меня на полуслове, так еще и уходит неизвестно куда. И даже не предупредил. Я уже подумал, что задание мое завершилось…

Священник повернулся к Топору. Взгляд его за темными стеклами угадать не удалось, но отвисшая челюсть говорила о многом.

— Это спут, — со злорадством, недостойным священника Церкви Света, пояснил Габриель. — Типичный представитель.

Космопорт выглядел довольно паршиво. Небольшой, основательно замызганный. В конце зала горел старомодный светящийся рекламный щит с изображением шахтера в допотопном костюме. У шахтера фальшиво светилась белозубая улыбка, а рядом с ним моргала надпись «Добро пожаловать на Паладос». Причем несколько буковок почему-то не горели, отчего надпись выглядела загадочно.

Картинка вырисовывалась весьма прискорбной. Впрочем, если развлечения здесь выдержаны в том же допотопном духе, то это может быть интересно. Дремучая экзотика.

Утешив себя такой мыслью, Исаак потопал к контрольному пункту. Проблем с таможней не возникло, так как самой таможни толком не было. Просто под мерцающей надписью, подвешенной, видимо, вместе с рекламным щитом сотни лет назад, стоял скучающий дядька в форме.

— Оружие, наркотики, драгоценности…

— Отсутствуют, — закончил рыжий.

— А жаль, — вздохнул таможенник, — могли бы договориться.

От подобного Исаак слегка растерялся, но взял себя в руки и попытался принять серьезный вид.

— О чем вы? Я же священник, — голос прозвучал фальшиво. Оставалось только надеяться, что лицо сохранило благостность и солидность. Впрочем, лицу Исаак доверял меньше, чем голосу.

Таможенник покосился на следователя равнодушно. Пожал плечами.

— А что, священник не человек? Проходи. Не задерживай.

Исаак двинулся вперед, за спиной притормозил Антрацит.

— Имя, номер, — так же бесстрастно вопросил таможенник.

— Простите? — не понял спут.

— Шучу, — ухмыльнулся таможенник, и рыжий следователь понял, что это первая эмоция, которую он увидел на лице паладонийца. — Добро пожаловать на Паладос.

В городе было чище, чем в космопорте, но ожившая древность здесь словно напитала воздух. Создавалось впечатление, что когда-то давно возведенная столица планеты умерла для всякого рода строителей, архитекторов и прочих гениев инженерной мысли. Будто бы люди, равно как и представители других цивилизаций, забыли, что здесь можно что-то построить или хотя бы отремонтировать. Возможно, так оно и было на самом деле.

Исаак со смешанным чувством поглядел на спута и решил все же не уточнять у синего попутчика подробности местной истории и географии. Во всяком случае до той поры, пока эти подробности не станут жизненно важными.

Главный город забытой богом и строителями планеты светился все теми же допотопными рекламами, вывесками и табличками. Правда, среди абсолютно идиотских встречались и весьма приятные. Например «Кафе-бар». Причем у этой надписи светились все буквы, а даже если б вдруг перестали светиться все разом, то огромную пивную кружку Исаак не пропустил бы никак.

Ноги сами понесли к заведению, и рыжий священник не стал противиться рефлексу.

— Думаю, — подал голос спут, — нам сперва нужно отправиться к местному правительству и выяснить…

— Неправильно мыслишь, — благосклонно отозвался Исаак. — Для начала надо выпить.

— Зачем? — заморгал спут.

— То есть как… Здоровье поправить.

— Ты говорил, что у тебя боязнь безвоздушного пространства, но мы уже не в космосе.

— В космосе, дружище, в космосе. Планета — тот же космолет, только побольше и естественного происхождения. И он точно так же несется через безвоздушное, темное, страшное… И потом ты забываешь про аллергию на синий цвет. Пока ты рядом, я буду пить.

— А если я уйду? — заинтересовался Антрацит.

— Я все равно буду пить, — пожал плечами священник-следователь. — Только никто не будет задавать мне идиотских вопросов.

До бара оставалось совсем немного, и он ускорил шаг. Антрацит еле поспевал следом. Даже запыхавшийся, он не мог противиться своей природе.

— А как же задание? — сделал он последнюю попытку. — Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.

— У тебя устаревшие данные. Записывай в свой блокнот, на подкорку или куда вы там пишете… фиксируй важную информацию: не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра. Или вот… Работа не… впрочем, это тебе пока рано. Идем.

И он толкнул тяжелую деревянную дверь.

Глава 7

До чего я дожил?