Земля под небом

16 ноября.Ездил в Смоленск. По просьбе матери произвел некоторые покупки, сходил в кино. Хотел позвонить Вале в Оренбург. Прождал два часа, однако соединиться с Оренбургом не смог из-за неисправности линии. В Гжатск приехал вечером, расстроенный, молчаливый и голодный.

17 ноября.Перебирал в подполе картошку, заложенную на зимнее хранение. Картошку с гнильцой, срезанную лопатой, отбрасывал для корма скота. Анна Тимофеевна, вглядываясь в задумчивое лицо, своим материнским сердцем чуяла, что с ним что-то происходит. Грусть в эти годы всегда отражает любовные переживания. Попыталась узнать деликатно, как это умеют делать только матери. Однако Юрий не ответил. Анна Тимофеевна не торопила его с признанием — она знала, что настанет время, и он все расскажет сам.

21 ноября.Бесцельно бродил по дому, куда-то уходил и тотчас возвращался, устраивался у печки с книгой, но не читалось ему в этот день. Вечером рассказал брату Валентину о причине своих метаний и о желании прервать отпуск и вернуться в Оренбург.

— Если это серьезно, конечно, ехать надо, — поддержал Валентин. И тут же добавил: — Но все расскажи маме, она поймет тебя, посоветует, она ведь у нас «Главнокомандующий».

Юрий все выложил Анне Тимофеевне: о Вале, об Оренбурге, говорил долго, запальчиво, следя за маминым лицом.

Анна Тимофеевна, выслушав, спокойно сказала: «Это должно быть серьезно и навсегда». Он ответил: «Навсегда».

23 ноября.Прервав отпуск, Юрий после детального объяснения с отцом выехал в Оренбург. «Что голь-то разводить, — ворчал отец, провожая Юрия, — научись хлеб зарабатывать, а уж потом детей заводить».

Житейский совет отца был мудр. К женитьбе Юрий относился тоже серьезно, считал, что курсантские браки, при всей пылкости юных сердец, могут оказаться непрочными, причин к тому множество.

Позднее Юрий писал: «Товарищи по эскадрилье и командиры поняли меня без слов. А Валя обрадовалась: она знала почему вернулся».

1 декабря. Новый учебный год начался активно и сразу ввел курсантов в прокрустово ложе жесткого распорядка дня. Гагарина и еще нескольких курсантов, хорошо подготовленных на самолете Як-18, перевели в другое летное подразделение.

Военный летчик первого класса подполковник И. Полшков рассказывал, что в период самого разгара переучивания на самолете МиГ-15 распоряжением начальника училища генерал-майора авиации В. Макарова к нему были переведены, по его мнению, неподготовленные курсанты. В беседе с ними он предупредил, что они очень отстали, основной поток курсантов уже прошел значительную часть программы на боевом самолете, что заниматься придется очень много. На что сержант Гагарин тут же ответил: «Для того и приехали».

7 декабря.Комсомольцы единодушно избрали Юрия Гагарина членом комсомольского бюро.

11 декабря. Юрий с большим увлечением начал заниматься аэродинамикой больших скоростей, теорией полета реактивных самолетов и другими новыми для него дисциплинами. Написал письмо домой о своей учебе. Подполковник И. Полшков присматривается к Юрию Гагарину. «Он обладал высокой целенаправленнсстью и настойчивостью в достижении цели», — скажет он потом о будущем первом космонавте планеты.

15 декабря.Юрий познакомился со своим инструктором старшим лейтенантом А. Г. Колосовым, который не только научит его летать на истребителе, но и привьет ему несокрушимую любовь к небу. Колосов в совершенстве знал свой самолет, понимал и ценил юмор, поддерживал его в курсантах. Он часто цитировал Ассена Джорданова, автора книги «Ваши крылья», особенно те места, которые имели непосредственное отношение к обучению.

«Лихачество на небольшой высоте, — повторял Колосов за Джордановым, — может привести к тому, что вашим друзьям придется отнести цветы на вашу могилу».

Очень образное и ценное напоминание.

19 декабря.Полеты приостановились из-за начавшихся метелей. Вновь все учебное время было отдано теоретическим предметам. Юрий много занимается, решает сложные математические задачи, ведет конспекты, знакомится с техническими журналами.

Понять значение теории можно лишь тогда, когда практика поставит тебя перед неразрешимой дилеммой. Так как курсанты второго курса не летали, то отношение к чисто техническим предметам у многих из них строилось по принципу: это нам не надо. Буквально через два года Юрий Алексеевич с большим интересом прочитает книгу известного американского летчика-испытателя Фрэнка Эвереста «Человек, который летал быстрее всех», где наткнется на слова: «Несмотря на то, что я прошел курс в школе летчиков-испытателей и приобрел немалый опыт полетов на различных самолетах, я все-таки почувствовал, что не хватает инженерного образования. Мне недоставало знаний по аэродинамике…»