Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. 1918-1948. Книга 2

- Кто не помнит Хану Левицкую?.. Нежную блондинку с сине-серыми глазами. Она не пропускала ни одного боя, и ее светлые волосы выбивались из-под каски. Когда вышел приказ, запретивший участие девушек в боевых операциях, она сказала: "Ладно. Пойду санитаркой, буду выносить раненых с поля боя". Хана Левицкая погибла в Негеве.

- Пришел связной, принес записку: "Погибла Браха". Браха Польд! Такая девушка - и вот ее нет. Дани спросил Нахума: "Если у тебя появится предчувствие, что в следующей операции ты погибнешь, всё равно пойдешь?" Нахум ответил: "Пойду". - "Даже если уверен, что это последний твой бой?" - "Да". Что предчувствовал Нахум, выходя на Кастель? Этого мы не узнаем. Это он унес с собой.

- Нахум был длинным, а Мотька - коротким. Однажды они вышли на операцию и наткнулись на изгородь из колючей проволоки; Нахум с легкостью перебросил через нее свои длинные ноги, а Мотька запутался. "Да здравствуют длинные!" - сказал Нахум. Потом они вошли в апельсиновый сад. Нахум сгибался под ветвями деревьев, а Мотька шагал, как по полю. "Да здравствуют коротышки!" - воскликнул Мотька. Они одновмеренно женились - недели за две до гибели и погибли на Кастеле в один день, в одном месте.

- Когда попадаю на иерусалимскую дорогу, где когда-то пробивались с боями, снова становится грустно. Для пассажиров это просто удобная дорога, деревья, скалы с обеих сторон, но мне каждый ее отрезок напоминает о ком-то, о чем-то, и это "что-то" жжет сердце. А может, так грустно вспоминать те дни, потому что жизнь казалась полней и содержательней? Были беды, трудности, ежедневные встречи со смертью, а всё же жизнь была достойней.

С мая 1948 года Эцель и Лехи прекратили свое существование на территории Израиля, а их бойцы вступили в израильскую армию. Лишь в осажденном Иерусалиме оставались самостоятельные отряды Эцеля и Лехи, так как - по решению ООН - городу полагалось находиться под международным контролем, и формально на него не распространялся израильский суверенитет.

Через десять дней после начала первого перемирия приплыл из Франции десантный корабль, который посланцы Эцеля приобрели в США; ему присвоили название "Альталена" по литературному псевдониму В. Жаботинского. На борту корабля были 900 бойцов Эцеля из разных стран, 5000 винтовок, 300 автоматов, 150 минометов со снарядами, пять бронеавтомобилей, несколько миллионов патронов, авиабомбы и большое количество взрывчатых веществ. Командовал "Альталеной" Элиягу Ланкин.

Д. Бен-Гурион опасался усиления Эцеля, и его биограф отметил: "У руководителей государства, рабочих партий и командования армии мгновенно пробудились прежние страхи и подозрения относительно намерений "раскольников" начать вооруженное восстание, захватить власть в стране или основать отдельное еврейское государство в Иерусалиме и Иудее. "Не будет двух государств и двух армий, - заявил Бен-Гурион на заседании правительства. - И господину Бегину не удастся поступать так, как ему заблагорассудится. Если он не сдастся - откроем огонь"."

20 июня "Альталена" подошла к берегу севернее Нетании; с нее выгрузили людей и начали перевозить на лодках оружие. Командование армии предъявило ультиматум: немедленно передать им весь груз с корабля, однако Бегин отверг это требование, намереваясь отправить пятую часть оружия в подразделения Эцеля в Иерусалиме, а остальное отдать в израильскую армию. Временное правительство Израиля призвало "задушить в зародыше эту злодейскую попытку. подлого переворота", и Бен-Гурион заявил: "Период переговоров прошел безвозвратно. Если есть сила - надо применить силу без колебаний. И немедля".

Вечером начался обстрел "Альталены" солдатами израильской армии. К ночи она ушла на юг в сопровождении кораблей военно-морского флота и с рассветом села на мель у побережья Тель-Авива - на ее борту находился М. Бегин. В центре города началась стрельба на виду у жителей и многочисленных корреспондентов; в четыре часа дня - по приказу Бен-Гуриона - пушка с берега обстреляла корабль, один из снарядов попал в цель, на "Альталене" вспыхнул пожар, и она унесла на дно большое количество оружия.

Среди бойцов Эцеля были убитые, в больницы отвезли десятки раненых; ночью Эцель выпустил манифест: "Наши солдаты предпочтут пойти в концлагеря, которые этот сумасшедший диктатор (Бен-Гурион), разумеется, учредит". Арестовали руководителей Эцеля, однако Бегин остался на свободе и в речи по радио призвал своих сторонников не начинать братоубийственную войну. "Вот так и случилось, - вспоминал он, - что не было братской войны в Израиле, способной разрушить еврейское государство сразу после его рождения. Несмотря ни на что, гражданской войны не было!"

Инцидент с "Альталеной" вызвал многие споры и обострил внутриполитическую борьбу в Израиле на долгие годы.