Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. Книга 1

Хаим Вейцман описал свое детство в автобиографической книге "В поисках пути": "Городок‚ где я родился‚ Мотоль /или Мотеле‚ как его любовно называли евреи/‚ стоял – да‚ возможно‚ еще и сейчас стоит – на берегу небольшой речки‚ в болотистой местности‚ занимавшей большую часть Минской и соседних белорусских губерний‚ на плоской‚ открытой равнине‚ угрюмой и однообразной... Весной и осенью всё вокруг превращалось в море грязи; зимой здесь царствовали лед и снег‚ летом неизменно висело облако пыли. И повсюду на этой равнине‚ в сотнях городков и местечек‚ жили евреи‚ жили уже давно – крохотные еврейские островки в чужом океане. Среди них было немало моей родни... Отец мой был сплавщиком. Он отправлялся в самый далекий и глухой лес‚ километров за двадцать–двадцать пять от дома. Единственной ниточкой‚ связывавшей его с домом‚ была санная дорога‚ да и ту могло в любой момент занести снегом... Работа была тяжелая и изнурительная‚ но отец‚ в общем–то‚ любил ее – возможно‚ потому‚ что она требовала немалого искусства. Он сам помечал предназначенные для вырубки деревья‚ сам наблюдал за их перевозкой к реке... Мать в те годы... постоянно была беременна или кормила очередного младенца... Она родила отцу пятнадцать детей‚ из которых трое умерли в младенчестве‚ а остальные благополучно выросли. Она не воспринимала это как тяжкое бремя: ей хотелось иметь много детей‚ и рожала она их с большой радостью с семнадцати до сорока шести лет... Отец очень беспокоился о будущем своих детей и поэтому старался дать нам наилучшее образование. Нас у него было двенадцать‚ и с его помощью /а также благодаря тому‚ что мы помогали друг другу/ девять из нас закончили университет – дело по тем временам неслыханное... Помню отца стоящим в синагоге и ведущим молитву. Голос его до сих пор звучит в моей памяти‚ когда мне грустно или одиноко. И нередко несколько знакомых тактов старой синагогальной мелодии воскрешают в моей душе далекие картины‚ казалось бы‚ навсегда забытого прошлого".

***

Письмо министра иностранных дел Великобритании следовало кому–то направить‚ и Вейцман посоветовал Бальфуру адресовать декларацию председателю британской сионистской федерации лорду Лайонелю Уолтеру Ротшильду‚ потомку Натана Майера Ротшильда‚ основателя лондонской ветви банкирского дома. С малых лет у него проявился интерес к зоологии‚ и за свою жизнь Лайонель Ротшильд собрал самую большую коллекцию‚ какой когда–либо владел один человек. В его коллекции было более двух миллионов бабочек и мотыльков. Триста тысяч экземпляров птиц. Двести тысяч птичьих яиц. В его библиотеке стояли на полках тридцать тысяч книг по зоологии‚ а в загородном имении размещался огромный зоопарк. После смерти отца Лайонель Ротшильд унаследовал его высокое положение в еврейской общине Лондона‚ был членом английского парламента от либеральной партии. С молодых лет его переполняли странные предчувствия; будущее евреев Европы рисовалось ему в мрачных тонах еще в те времена‚ когда никто не слышал о Гитлере. Ротшильд считал‚ что следствием войны станет финансовый хаос и революция‚ от которых пострадают евреи; теперешние его биографы заявляют: "В своих страшных видениях он на двадцать пять лет опередил события". Лайонель Ротшильд поддерживал деятельность Хаима Вейцмана и считал‚ что очень "важно пробить в английском правительстве сионистскую идею… величайшую национальную задачу нашего народа".

В декабре 1917 года в здании лондонской оперы собрались евреи Англии. Зал был переполнен. Многие стояли в коридорах и на улице. Лорд Лайонель Уолтер Ротшильд зачитал официальное письмо правительства Великобритании и произнес речь‚ в которой определил декларацию Бальфура‚ как самое знаменательное политическое событие в истории евреев за последние две тысячи лет. После него выступал представитель британского правительства‚ который заявил: "Наше желание‚ чтобы арабские страны были для арабов‚ Армения для армян‚ а Иудея – для евреев!" Кто–то воскликнул: "В будущем году в Иерусалиме!" Все вскочили с мест‚ кричали‚ обнимались‚ – трудно сказать‚ что могло произойти в переполненном зале‚ и тогда поднялся во весь рост Лайонель Ротшильд – а был он громадного роста и громадного веса – и крикнул на весь зал: "Тихо!" Всё затихло. Ротшильд сел на стул‚ стул развалился под его тяжестью‚ но никто не засмеялся. В зале была полнейшая тишина. Принесли другой стул‚ и заседание продолжилось.

***

Упоминание о событиях тех времен мы находим‚ как ни странно‚ в короткой сатирической пьесе Бернарда Шоу‚ которая называется "Артур и ацетон". Артур – это министр иностранных дел Великобритании лорд Артур Бальфур‚ а ацетон – тот самый ацетон‚ который получали по методу Хаима Вейцмана. В пьесе Бернарда Шоу это звучит так:

АРТУР: Доктор Вейцман‚ мы готовы заплатить за ваш микроб ту цену‚ которую вы сами назовете. Мы не пожалеем и сотен тысяч.

ВЕЙЦМАН: Я не хочу денег.

АРТУР: Быть может‚ дворянский титул? Барон? Граф? Да вы не стесняйтесь!

ВЕЙЦМАН: Мне не нужен титул. Наличие титула только непомерно увеличит мои расходы.