Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. Книга 1

Прежде всего они решили‚ что кухня‚ столовая и прочие службы будут общими. Каждый день избранный ими комитет определял работы на завтра: кому выходить в поле‚ а кому охранять поселение; женщины работали на огороде‚ готовили для всех пищу‚ кормили домашний скот. Климатические условия были невероятно тяжелыми‚ сомневались даже‚ возможно ли в таких условиях растить детей. Первый ребенок в Дгании родился у Мирьям и Йосефа Барац: "когда младенец впервые подал голос и заплакал‚ расплакалась вся Дгания". Сразу же возникла проблема: если мать станет ухаживать за новорожденным‚ она не сможет работать наравне со всеми. Мирьям носила ребенка с собой – в коровник и на огороды‚ но затем в Дгании родился второй ребенок‚ и все поняли‚ что следует что–то предпринять. Один из них предложил: "Пусть уход за детьми и их воспитание будут совместными. Жизнь у нас общая‚ и расходы должны быть общими. Даже тот‚ у кого нет детей‚ не вправе освободиться от этих обязанностей". Так появился в Дгании детский сад.

В конце 1913 года они похоронили первую жертву: в стычке с арабами погиб девятнадцатилетний Моше Барский. Товарищи послали на Украину письмо с соболезнованиями‚ и в ответ отец убитого написал: "Верю‚ что вы не пали духом и – упаси Господь – не отступите!" Взамен погибшего отец прислал в Дганию второго сына‚ а затем и сам вместе с семьей отправился в путь. К началу Первой мировой войны в Дгании жили тридцать человек; они выращивали зерновые‚ овощи‚ апельсины и миндаль. Многие приезжали в Дганию посмотреть на новый образ жизни‚ некоторые даже присоединялись к ним‚ но оказалось‚ что не так–то просто приспособиться к коллективной жизни. Одни приживались в Дгании‚ а другие уходили и основывали собственные коммуны по двадцать–тридцать человек‚ в основном‚ в долине Иордана и Верхней Галилее. Их называли "квуца" – группа‚ "хавура" – товарищество‚ "плуга" – отряд‚ а затем утвердилось общее название‚ которое вошло во многие языки мира: кибуц – общество‚ коллектив.

"Они не знают‚ что такое отчаяние или печаль‚ – сказал поэт Х.Н.Бялик‚ – переносят лишения и заботы с сознанием‚ что они работают для будущего. При этом и нравственность в коммунах на высоком уровне. Единственная еврейская распущенность – это неописуемая страсть к танцам. Трудно понять‚ как люди‚ которые так тяжело работают и питаются овощами и хлебом‚ могут часами‚ подчас всю ночь напролет танцевать и танцевать до изнеможения. Но их танец – это еврейское пьянство и эротические переживания. Есть поселение Дгания‚ над которой витает какая–то особенная печаль. Дгания много пережила. На ее кладбище похоронен старый идеалист Гордон‚ похоронены поселенцы‚ павшие от арабских пуль‚ а также несколько самоубийц. Дгания выглядит как вдова в трауре‚ которая горда в своей печали и своих воспоминаниях. Но и там танцуют ночами‚ и там страсть к танцу своего рода опьянение".

6

В 1913 году неподалеку от учебной фермы Кинерет образовалась "квуца" Кинерет‚ вторая после Дгании сельскохозяйственная коммуна. Там собрались те‚ кто оставил след в истории этой земли: Аарон Гордон‚ Берл Каценельсон‚ Ицхак Табенкин и другие; там провела лучшие свои годы поэтесса Рахель: "И явь‚ как сон: Кинерет голубой‚ Дорожка серебра и берег белый‚ Полет к нему воздушный‚ мы с тобой И светлый парус под луною зрелой..."

У жителей Кинерета – по их свидетельству – "было чувство единой семьи; мы ощущали‚ что привязаны друг к другу крепче‚ чем братья; мы испытывали огромную нежность и любовь к товарищам‚ но она была надежно защищена броней насмешек‚ презрения к сентиментальности". Эти люди искали в жизни новые пути – равенство‚ простоту‚ близость к природе; они были уверены‚ что самые мелкие события в Эрец Исраэль‚ "одна телега соломы во дворе Кинерета" важнее грандиозных событий в мире.

Условия жизни были тяжелыми: жара‚ теснота в комнатах‚ скудная еда‚ малярия‚ – но неподалеку раскинулось озеро Кинерет‚ которое притягивало и очаровывало; его называли "невестой–чародейкой‚ завлекающей женихов из вольного мира". Один из жителей поселения вспоминал: "Не раз случалось мне натыкаться ночью на одинокого юношу‚ который‚ растянувшись на берегу озера‚ самозабвенно вслушивался в тишину этого прелестного уголка".