Нет, конечно, не было разницы. Он должен был отдохнуть и должен вернуться в холмы. И они — конечно, по сравнению с жизнью человека — долго будут неизменными. И то, что форма холмов напоминала женские груди, может, тоже имеет особый смысл для него?
И затем, хотя он уже почти ничего не видел, он снова взглянул на юношей. — Они предадут меня земле, — думал Иш. — И все же я тоже предам их земле. Это, пожалуй, единственное, для чего люди живут. Люди уходят и приходят, но земля пребывает вовеки…