Земля призраков

— А теперь тише, помолчи. Я должна все рассказать им, дорогой, разве ты не видишь, они заберут тебя, если я этого не сделаю. Я не могу им этого позволить. — Затем она повернулась к Девейни и заговорила медленно, обдуманно, без эмоций: — Первое, о чем я подумала: теперь мы не сможем вернуться домой, в Англию. Я так давно планировала наше возвращение, обдумывала все детали, и вот все рушилось. Но мне пришло в голову, как можно все это повернуть. Если бы нам удалось успокоиться и держать себя в руках. Крови было немного, не так, как у Дэниэла, когда он застрелился. Но времени у нас почти не оставалось. Хью мог вернуться в любой момент, и нужно было придумать, куда их спрятать, хотя бы на время, пока я что-нибудь придумаю. Джереми сказал мне о подземелье. Я послала его за лопатой в сарай, а затем… — Она обратила взгляд в прошлое: — Я посмотрела на ребенка. Он лежал неподвижно, но я видела, как бьется пульс, вот здесь. — Она подняла пальцы к собственному горлу. — Мне пришлось остановить его, разве это непонятно? Так просто, так незаметно. Я думала только о том, что этот мальчик — препятствие, маленькая преграда между Джереми и мечтой, которую я для него лелеяла. Мы должны были вернуться в свой дом в Бэнфилде. Видите ли, однажды, более трехсот лет назад, наша семья уже совершила ошибку, оставив его, но тогда мы вернулись назад, и могли бы вернуться назад еще раз. Мы были так близко к цели. Для вас, конечно, это ничего не значит, но я не могла допустить, чтобы пятивековая история пребывания нашей семьи в Бэнфилде прервалась. Я бы этого не перенесла. Итак, я думала лишь о том, что этот ребенок должен умереть — и все наладится, сразу наладится.

Лицо Джереми Осборна исказилось от отвращения, но силы совершенно покинули его, и он не мог высвободить руку из материнской хватки. Люси продолжила, ее голос был теперь совершенно холоден и нетороплив. — И тогда я подумала, как это было бы кстати, ибо из всех, кто пытался отнять у меня любовь Джереми, именно этот ребенок, этот грязный маленький темнокожий преуспел больше всех. И я сказала ему: «Это к лучшему, разве ты не видишь? Здесь ты не увидишь больше ничего хорошего, ты, бедный, оставшийся без матери полукровка». То, что я сделала, было актом доброты.

Девейни представил себе, как Джереми, вернувшись с лопатой, видит, что рука матери закрывает личико Кристофера.

— Так это произошло, Джереми? — спросил он.

— Я не знаю. Я не знаю.

Лицо юноши исказилось от муки. Так вот почему Джереми до сих пор не сознался, хотя едва не умер, разрываемый своей страшной тайной. Он уже не мог ничего сделать для Майны, но терзался почти два мучительных года, думая, что мог бы спасти Кристофера.

Однако Люси еще не закончила.

— После этого остался лишь Хью, а он был чертовски слаб — как все Осборны. Он позволил себя убедить — в сложившихся обстоятельствах, что поместье нужно завещать Джереми, на тот случай, если с ним что случится. В воскресенье вечером он сообщил мне, что ездил в Лондон, чтобы изменить завещание. Он даже воображал, будто сам пришел к этой мысли.

Глаза Люси Осборн расширились, она говорила все быстрее и быстрее.

— Я знала — никто не усомнится в том, что он совершил самоубийство. Подбросить снотворное в его чай было совсем не сложно. Значительно труднее было запихнуть его в машину, однако мне помогла садовая тележка. Но эта шатающаяся повсюду парочка все испортила. Эта жалкая американка, заглядывавшая во все углы, использовавшая Джереми, чтобы добраться до меня. Я пыталась предупредить ее, избавиться от нее — я сказала ей по телефону: оставьте это, им лучше уйти. Битое стекло тоже не помогло, она его просто подмела. Наконец, я подложила ту ужасную мертвечину в ее постель, но она так и не оставила нас в покое. Вот почему мне пришлось форсировать события, вот почему самоубийство Хью должно было совершиться тогда, когда эта парочка отсутствовала. И если бы… — Воспоминание о неудаче, казалось, причинило Люси физическую боль, и ее худые пальцы вцепились в простыни, как когти. Глаза ее до краев наполнились ненавистью и отвращением. — Если бы они приехали на пять минут позже, мы с Джереми простились бы с этой Богом забытой страной и уехали домой. И никто из вас не смог бы нас остановить.

Девейни был сыт по горло происходящим. Он не раз наблюдал, как подозреваемые сознавались под градом вопросов. Однако ничего подобного он до сих пор не видел.

Лицо Люси смягчилось, она повернулась к сыну и снова взяла его за руку.

— Это не твоя вина, дорогой. Ты так хорошо держался. Я знаю, как это было трудно. Что бы ни случилось со мной, ты не должен себя обвинять.

Сжав зубы, Джереми вырвал руку и отвернулся, сотрясаемый рыданиям. Девейни сомневался, сознает ли эта женщина, что сын для нее потерян.

— Люси Осборн, я арестовываю вас за убийство Кристофера Осборна, за покушение на убийство Хью Осборна и за сокрытие обстоятельств смерти Майны Осборн. В ваших интересах как можно скорее переговорить со своим адвокатом. Можете позвонить ему из полиции. Вы понимаете? Миссис Осборн?

Игнорируя его, Люси потрепала волосы сына: