Земля Проклятых

Лютер.. Этот тип никогда мне не нравился, а в секторе А так и вовсе показал себя паршиво (хоть он и согласился спасти мне жизнь, он и до, и после этого весьма прямо намекал на то, что ставит себя превыше любого из нас, и готов пожертвовать нами ради своего спасения). Однако, о мысли, что теперь, пока что живой, он сидит возле ворот под землей – мурашки шли по коже. Он не может выбраться, а еще и остался совершенно один. Ему предстоит умереть от голода или обезвоживания (если еще твари через туннель не подоспеют раньше) в полном одиночестве и мрака главного перрона. Думаю, это ужасно – особенно, когда он был в паре секунд от освобождения.

– Не видели ни одного дома поблизости – бросает хриплым прокуренным голосом последний аргумент Сара – или предлагаешь в вечерних сумерках возвращаться в город? С подростками, которых изумляет диван?

– Эти подростки постоят за себя лучше любого из нас.

– Но не сейчас. И мы сейчас не в той форме. Возвращаться в город на ночь – настоящее самоубийство. Без шансов.

– А что такого плохого в городе? – не понимаю я – почему это самоубийство?

Но Роб и Сара лишь молча глядят на меня, после чего возвращаются к своему спору.

Нам явно что-то не договаривают. Гляжу на Ричи и вижу по его хмурому взгляду – он думает о том же самом. Девчонки еще немного растеряны, но тоже начинает что-то замечать, однако Ричи опытный пытак, настроенный на то, чтобы улавливать любое дерьмо. И он сразу, первее нас всех – еще на лестнице, набросился на одного из Фонарей, несмотря на то, что они нас спасли.

А теперь и я сам начинаю сильно сомневаться, действительно ли эти люди наши спасители, а не просто другие желающие поживиться адаптированными, если это и правда такая редкость.

Каша в голове.

Я встаю поближе к нашим – нас из 21-го осталась жалкая кучка в 5 человек, включая меня.

Наконец, Роб и Сара приходят в соглашению.

– Решили, привал устроим здесь – говорит Роб. На удивление, не вижу на его лице привычного недовольства, свойственного проигравшему.

– Но сразу же с утра – добавляет – поднимаемся и убираемся отсюда. По дому не разбредаемся. Черт знает, что они здесь оставили случайно или нарочно.

Фонари хотели разделить нас – мол, девчонок в одну комнату, а нас с Ричи в другую.

– Черта с два – фыркнул Ричи – мы два месяца так жили и ни хрена. Мы разделяться не будем, спим все в одной.

Несмотря на его довольно вызывающий тон, Роб спокойно согласился с такой постановкой вопроса. Они проверили три комнаты на наличие чего-то, что нам не объясняли, и отдали одну из проверенных нам.

Перед отбоем напомнили, чтобы ночью мы сами никуда не выходили и уж точно ничего не трогали. Дежавю. Словно я вновь только что прибыл в Хоплес, где свои правила, которым надо подчиняться. Только теперь я и не один «новичок» – нас трое.

Едва мы закрываем дверь – как «разбираем» спальники. В комнате двуспальная кровать и диван. Поскольку девчонок больше – Кэти, Лин и Сью – мы отдаем им кровать, она пошире. Сами раскладываем диван.

Пока что это настоящая новинка, которая будоражит мозги не меньше новости о всемирной катастрофе. Мы никогда раньше не спали на чем-либо, помимо тонких ковров, устеленных на пол. По крайней мере, уж точно не помнили об этом. Потому совершенно обычные вещи, как верно заметила Сара, вызывали в нас настоящий шквал эмоций.

Мы с Ричи улеглись на диван, девчонки в это время уже устроились на кровати. Я хотел оставить лампу у стола, но буквально через пять минут к нам залетела Сара:

– Какого черта вы творите?

– А что не так? – удивилась Сью.

– Это не так – она жестко вырубила лампу из самой розетки – с ума сошли? Еще бы факелом в окно помахали и крикнули «все сюда, мы здесь».

И ушла.

– Странно это – пробормотала Сью – кого они бояться? Кто мог увидеть свет и прийти к нам?

– Да вообще все странно – недовольно фыркает Ричи, все мы говорим шепотом – какого хрена она что-то таят? Не говорят, почему опасен город, не говорят, от кого мы скрываемся. Да они, мать твою, даже толком не объяснили, на хрена мы им нужны!

– Ну.. – неуверенно тяну я – типо Ассэт хочет сделать из нас оружие, или типо того, а мы такие исключительные и они нас спасают.

– Ага, это понятно. Но для чего? Зачем мы им? Ассэту как оружие, а им? Они фанатично забирают адаптированных, рискуя собой. Сам же слышал, они сказали что пошли вчетвером, потому что ворота могли закрыться и они остались бы внутри. Какого хрена? Думаешь, чтобы просто помочь бедным-несчастным нам? И это-то в пятилетнем условии выживания, где каждый сам за себя? Они темнят, точно говорю. Я это дерьмо нутром чую.

– На самом деле, это правда странно – впервые слышу голос Лин не наедине с собой, а при всех.

Ричи даже затыкается. Повисает гробовое молчание.

– Охренеть – наконец, фыркает он и привстает на локте, чтобы глянуть на кровать девчонок – тебе от всего этого голос вернулся? Слыш, охренеть, вирус вернул Немой голос!

Ну да, теперь, когда нет шанса больше встретиться с Лютером, у Лин пропала необходимость притворяться немой. Ее понять можно.

– Успокойся, Рич – слабо усмехаюсь я – она никогда не была немой.