Земля разбитых грез

В последнюю секунду я отскочил в сторону, перенес центр тяжести на заднюю ногу и, спружинив, рванулся вперед, коля тварюшку. Та снова увернулась, но ей не повезло — один из крестьян крайне удачно махнул цепом и снес монстру половину башки.

Этой демонстрации оказалось достаточно — последний зверь с визгом растворился в темноте.

Два мужика погнались за ним, один склонился над раненым товарищем и принялся оказывать ему первую помощь, еще один — тот самый, что прикончил вторую ласку — уставился на меня, хмуро сжимая в руках цеп.

— Спасибо, конечно, господин охотник, — проворчал он, — да ток мы сами сдюжили б.

— К тому времени из вашего товарища вытекла бы половина крови, — я указал на отлично заметное пятно под тихо поскуливающим раненым. — Ему артерию перебило.

Крестьянин пожевал губами, сплюнул, посмотрел на копье, перевел взгляд в ночную мглу, туда, куда убежали его разгоряченные боем товарищи. Снова сплюнул.

— Так-то оно так, да помощь не нужна была. Сами гроши государевы получить хотим.

Я почти открыл уже рот, чтобы задать неуместный вопрос, и лишь в последний миг сдержался. Каждый раз при разговоре с аборигенами следовало помнить, что я ни рылом, ни ухом в их обычаях, законах и традициях. А потому невинное любопытство может привести к крайне серьезным последствиям.

Так, Саня, ты ж манагер, вот и вруби мозги. Заболтай его! Главное — за спиной следи.

— На этого, — я ткнул пальцем в сторону безголового монстра, — не претендую. А второй — моя добыча.

— За одного деньги негусто будет, — недовольно проворчал мой собеседник. — Пять рублей, не боле.

— Мне шкура нужна, — не моргнув глазом, соврал я. — Хочу чучело сделать.

Как ни странно, но крестьянин повёлся. Ну, либо решил не лезть в конфликт с вооруженным незнакомцем. Трезвым, суцко, вооруженным незнакомцем! И дернул меня тогда черт бухнуть, аж до сих пор вспоминать тошно!

— Лады, — буркнул он и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Однако я хотел уточнить еще одну вещь:

— А что-нибудь серьезнее этой мелочи в окрестностях водится?

Как ни крути, а с одной тварюшки много мяса не получу, значит, нужно искать добычу с пушистой костью.

Вместо ворчуна с цепом мне ответил лекарь:

— Нет, господин охотник, и эти-то непойми откуда приблудились. Вот, мы и решили деньжат срубить легких.

Он наконец-то закончил перевязывать раненого и теперь пытался вытереть кровь с рук о траву. Получалось так себе.

— Жаль, — я подобрал арбалет, после чего подошел к убитой ласке и закинул ее на плечо. Изгваздаюсь, конечно, в крови, ну да и плевать. Грязнее одежда уж не станет.

— Спасибо, господин охотник, — простонал раненый.

— Не за что. Берегите себя.

Я собирался уже шагнуть во тьму, как вдруг ворчун произнес:

— Севернее говорят, несколько волков водится. Толь обычных, толь демоновых. Спросите у старосты, коль по дороге путь держать станете.

Обернувшись, я благодарно кивнул.

— Спасибо, так и поступлю.

* * *

У костра мало что изменилось: дети спали, угли тлели, кони жевали траву. Я, если честно, немного волновался, но обошлось, никто нас не побеспокоил. Вот и отлично, а теперь следует заняться добычей.

Я быстро освежевал убитого хорька и принялся разделывать его на куски.

Съешь сердце ты сырое у врага, оно тебе нужней для нового рывка, — зудел Айш-нор.

Архидемон с настойчивостью, достойной лучшего применения, всю дорогу пытался заставить меня жрать сырое сердце. Я брыкался и отбивался руками и ногами.

— Только когда объяснишь, на кой хрен?

Молчание.

— Не надоели тебе загадки?

Молчание.

Я вздохнул. Наверное, он советовал не просто так, наверное, в этом был какой-то смысл. Наверное. Вот только пихать сырой ливер в рот не хотелось категорически! Я вытащил обозначенный орган, разложил мясо, нарезанное аккуратными полосками на тряпицу, после чего собрал всю требуху, прихватил трофейную совковую лопату и закопал останки твари неподалеку, затем прогулялся до ручья и как смог смыл кровь. А то уже лошади начали фыркать и дергаться. Только гоняться за ними по всему лугу посреди ночи не хватало для полного счастья.

Вернувшись, я вновь взял в руки небольшое сердечко.

— Обязательно сырым?

Да.

— Елда, — буркнул я. — Если обзаведусь демоническими глистами, виноват будешь ты.

Сказав это, широко открыл рот.

Кто бы там что ни говорил про второй раз, но легче не было, скорее, наоборот! Я мучался, стараясь прожевать жесткую дрянь и не блевануть. В какой-то момент показалось, что не сдюжу, но справился. Снова. И с первой, и со второй задачей. Не ощутил, правда, никакого прилива сил, как тогда, когда жрал сердце могучего шерстяного волчары, но не посрамил честь… Эм-м-м. Свыроедов, что ли? Правда, пришлось запить все это парой литров воды из ручья, благо дизентерию все равно не подхвачу, если верить Айш-нору, но лучше уж так, чем никак.