Земля разбитых грез (СИ)

- Доброго дня, путники, - улыбка старичка стала еще шире. – Извиняйте за холодный прием, к нам нечасто заезжают гости.

- А те, что заезжают, - столь же весело добавила старушка, - так лучше бы мимо ехали.

- Понимаю, - кивнул я. – Обещаем не буянить, если пустите. Нам бы переночевать да запасы пополнить. Заплатим.

При упоминании денег глаза старичков заблестели, а улыбки стали еще шире.

- Конечно, конечно, проезжайте, - махнул рукой дедок. – Постоялого двора нет, уж извините, но разместим вас в нашем доме, там места на всех хватит.

Нас провели к большому трехэтажному дому, конечно же, деревянному, а как иначе? Рядом с ним стояли конюшни и несколько других хозяйственных построек. Двое мальчишек приняли коней и повели их в стойла, а мы же, прихватив с собой вещи, отправились вслед за новыми знакомцами.

Те разместили нашу троицу в широкой и просторной комнате, посреди которой размещался длинный стол с не менее длинными широкими лавками, в углу тихонько тлели угли в камине, а на стенах висели на удивление сносные пейзажи.

- Красиво, - указал я на первый.

На нем неведомый художник достаточно правдоподобно изобразил закатный лес. Теплые нежные цвета, великолепная техника, видимая невооруженным глазом даже профану вроде меня, аккуратные мазки.

- Дочка, - с гордостью в голосе ответил старичок. – Она у нас умница, чародейка настоящая. Вот, присылает картины из мест, в которых побывала. – А вот и она сама.

Старичок ткнул на портрет красивой длинноволосой женщины, которой сложно было дать больше тридцати. Узкие скулы, точеный профиль, аккуратный прямой нос, пронзительные глаза.

- Младшенькая она у нас, - пояснила старушка, - десятая. Все сыновья да дочки тут жить остались, а у ней – дар, отправили, вот, учиться аж в Эйри.

- Так она что, из паладинов будет? – удивился я.

- Ага, академию окончила, - еще шире улыбнулся дедок, которому разговоры о дочери явно доставляли удовольствие. – Кстати, молодец, а как звать-то тебя?

- Ой, простите, - смутился я, - забыл представиться. Аластар.

- Файон, - дедок протянул руку и пожатие у него оказалось на удивление крепким для столь почтительного возраста.

- Мирна, - улыбнулась бабка.

- Вот и познакомились, теперь поедим и обсудим дела, - радостно потирая руки, произнес старичок.

И, точно по мановению волшебной палочки, нам принесли здоровенный чугунок отварной картошки, исходящей аппетитным паром, несколько караваев теплого мягкого хлеба, здоровенную сковороду с прожаренными почти до черноты ломтиками сала и большой кувшин с чем-то, по запаху сильно напоминавшем самогон.

Я едва слюной не подавился при виде всей этой роскоши. Показалось на миг, что мне опять десять лет и мы у бабушки в Белоруссии, но увы, увы.

На еду мы накинулись точно волки, сметая все, до чего получилось дотянуться.

Единственное, к чему я не прикасался — это спиртное. Хватило и короткого знакомства с крестьянами, чтобы аккуратнее относиться к дармовому бухлишку, а потому, когда угощение закончилось, а голод оказался утолён и мы перешли к торгу, мой ум остался таким же ясным, как и в начале.

Торговались старички яростно, жестко и с огромной любовью к процессу. В результате, недельный запас снеди обошелся нам в четыре серебряных «гривны» Куимре и у меня осталось четкое ощущение, что хозяева укрепленного поселения конкретно так нас обули.

Что поделать, что поделать, лох, как говорится, это судьба. Ведь иначе меня бы точно не было в этом мирке, не так ли?

Еще одну серебряную монету стоила ночь отдыха в теплых постелях, завтрак и баня.

Не скажу, что сумма для наших нынешних возможностей оказалась тяжелой, более того, я сразу же уплатил ее из кошелька, в который мы заранее отсыпали два десятка серебряных монет и немного меди, дабы не светить «наследство» покойного скупщика краденого, после чего отправился исследовать комнату. Она оказалась просторной и снабжалась достаточно большим окном, из которого открывался превосходный вид на реку внизу. Стена дома выполняла и функцию частокола, а потому упиралась в край островка, на котором размещалась эта крепость.

- Располагайтесь, а я пока прогуляюсь по нашему гостеприимному поселению, - распорядился я, оставив рюкзак и выйдя наружу.

Деревенька оказалась, скорее, хутором. Десяток домов, хозяйственные постройки, общие конюшни и хлев, мощная землянка прямо в центре – возле колодца. Ничего особенного, если так подумать.

Что там старички говорили? Все дети остались с ними? Охотно верю. Вот, похоже, они тут и живут дружной семьей. Интересно, а есть ли в этих местах вообще какая-нибудь власть или каждый сам по себе?

Чем дальше мы отъезжали от Эйри, тем менее ухоженными и очеловеченными становились места, тем больше росло лесов и тем больше попадалось на пути всякой неведомой херни. Преимущественно – агрессивной.

Бесцельно бродя по хутору, я, наконец, подобрался к землянке. Странно, но она охранялась. От нас, что ли, сторожат?