Земля разбитых грез (СИ)

- Да будут прокляты в веках метсанов рунные жрецы, сим даром Карчин сеял страх, дрожали сильные бойцы. Могучи символы его, убить, изгнать или пленить они способны. И за прошедшие года мощь рун росла и множился их род. Мать Леса – высший дух, почти что бог, и то, захочет - не пройдет.

- Стало быть, эти печати держат в тюрьме тварь, что куда сильнее тебя, а потому обычным способом не сбежать? – переспросил я, потому как плохо рифмованная речь демона сбивала с толку и хреново усваивалась. - Но с моей помощью ты сможешь выбраться? Почему?

- Печатями не скован человек, а мы с тобой отныне связаны навек.

Картина начала проясняться, и я собрался было задать еще один вопрос, но вспомнил о тикающих часиках.

- Ладно, вроде бы, чуть-чуть понятно. У меня еще масса вопросов, но, думаю, нам следует поспешить, если хотим уйти прочь до того, как станет слишком поздно.

- Ты прав, о жалкий.

Проигнорировав очередное оскорбление, сложил последние вещи в заметно потяжелевший вещмешок и поднялся.

- Тогда идем?

- Не торопись, - в голосе демона слышалось самое настоящее торжество. – Остался важный шаг.

- Да? – осторожно проговорил я, чувствуя, что сейчас-то и начнется самое паршивое.

- О силе должен ты своей узнать сейчас, ведь после будет поздно…

- Слушай, а ты можешь говорить нормально? Я помню, что, когда мы подписывали контракт не было этих странных стихов.

- То был язык Пар-валена: священный, древний, уважаемый давно. Для договоров нерушимых создан, для магии, для тайн, и для любви. И праздной болтовней его пятнать запрещено. Нарушишь правило сие – я изопью твоей крови.

Ворон возмущенно каркнул.

- Ладно, ладно, объясняй, как хочешь. Я все понял.

И Айш-Нор объяснил.

Со слов демона выходило так, что у каждого человека есть какая-нибудь врожденная магия. Чаще всего – одна, иногда – несколько, совсем редко – дар не ограничен ничем. При должной огранке талант расцветает. У кого-то сильнее, у кого-то – слабее. Зависит от того, сколь много магической энергии протекает сквозь незримые каналы мира и какое ее количество человек способен получить, накопить и переработать.

Попаданцы вообще и я в частности обладали практически нулевым магическим даром – это Айш-Нор проверял регулярно. Ни таланта, ни большого «мана-пула», ничего. А потому, даже если бы нас и не использовали в качестве жертв, ничего сильнее шарика воды или светлячка наколдовать бы не вышло. Впрочем, таких неудачников в любом мире – большинство.

- Эх, не бывать мне архимагом, - грустно подытожил я. – Но как же тогда эта рука и молнии из нее?

Я на всякий случай продемонстрировал новую конечность.

- Ты заключил контракт, а он священен, нерушим, он наделяет силой, не положенной с рожденья.

- Ага, и?

- Таких в Дамхейне искаженными зовут, считают, что они есть бездны отраженья. Боятся, презирают, ненавидят. Узнают правду – сразу же убьют. А потому - молчи о том, что было тут.

Ну охренеть, конечно. Прям все лучше и лучше!

- А вычислить искаженного можно?

- Применит чары коль – легко. Иначе – тяжко.

Стало быть, реально. Проклятье!

- За что с ни… с нами так?

- Вы с миром демонов связались, подписав контракт. Прочнее связь, сильнее искаженный. Пределов нет почти, и это факт, а маг людской природой ограничен, скорбный.

Так… Выходит, прокачавшись, я тут смогу устраивать всякие инферно с армагеддонами, как в третьих Героях, что ли? Интересно. И как-то дофига круто, чтобы быть правдой. Увы, но за последние дни этот мир отличненько продемонстрировал себя, показав, что верить не стоит никому.

- В чем подвох? Ты же не просто так светишься от счастья.

Демон еще раз довольно каркнул.

- Конечно же. Ничто не возникает в пустоте. Все в этом мире требует оплаты. Энергией.

- И?

- Любые чары заберут ее, что человечьи, что иные.

- И где тут мана поты? – криво усмехнулся я.

- Не ведаю, о чем ты говоришь, да и сие не важно. Мы – Судии – энергию берем, врагов убитых пожирая.

Я ощутил, как кровь отхлынула от лица.

- Каких?

- Не бойся, не людей.

- А кого?

- Зверей, конечно же, пришедших из Пар-Валена. - С этими словами ворон клюнул глаз волка. – Коль хочешь стать сильнее – ешь.

Я грубо выругался.

- Мне что, нужно жрать эту тварь сырой?

- Можешь тушить, варить, пожарить, закоптить, сие неважно, важен лишь итог. Как только плоть окажется в желудке, все тело силу обретет, прождав всего какую-то минутку.

Ворон умолк, склонил голову на бок и ехидно добавил:

- Лишь сердце съешь сырым, таков закон, и вечен, непреложен он.

- А что будет, если не стану есть?

- Лишишься силы, магии, руки.

Я коснулся новообретенной конечности.

Перспектива потерять ее откровенно пугала. Кто я тут? Да никто и звать никак. Нет, даже хуже: тварь, заключившая сделку с архидемоном, но не успевшая еще набрать сил. А что из этого следует?

Что не время привередничать. И с этой мрачной мыслью я достал нож, подходя к волчьему боку.