Земля родная

Выращивают также рис и озимую пшеницу. И с одного поля снимают в год три урожая — два раза рис и один раз пшеницу. В этом отношении нам, северянам, конечно, не угнаться за южанами.

В селе Мина-Зяц, где находится кооператив, хотя оно невелико, имеются детские ясли, клуб, школа, магазин. Село электрифицировано.

После обеда мы вернулись в город и совершили экскурсию на шелкоткацкую фабрику. Мне раньше никогда не приходилось бывать на такого рода фабриках, и меня очень интересовал принцип работы ткацких станков.

Вечером 14 мая мы были уже в Шанхае, а утром 15 мая вылетели в Пекин, где я пробыл еще три дня, т. е. до 18 мая. Это время ушло на отчеты о проделанной работе, на подготовку к возвращению домой и на прощание с китайскими друзьями. Со многими из них я попрощался при встречах, а со всеми — по радио.

Утром 18 мая наш самолет поднялся в воздух и взял курс на Москву.

Хочется еще раз сказать об огромном интересе китайцев к жизни советских людей. Позднее мне довелось много раз выступать с рассказом о своей поездке в Китай перед различными аудиториями в Московской области и у себя на Южном Урале. И я увидел, как огромен интерес у наших людей ко всему, что происходит в Китае. И теперь еще часто люди обращаются с просьбой рассказать им о поездке в Китай.

Кроме того, я поддерживаю письменную связь со многими китайскими друзьями. В письмах они называют меня братом. Приходят порой письма от людей, которых я не помню, а в своих записных книжках не могу найти их имен.

Я у себя на Родине с удовольствием рассказываю о том, чему мы можем поучиться у китайцев. А мы очень многому можем и должны учиться у них. Да и не только у них. Дружественные поездки за границу взаимно обогащают людей. И надо их практиковать чаще.

Буду очень рад, если мой рассказ, опубликованный в книжке, хоть в маленькой степени послужит делу дальнейшего укрепления братской советско-китайской дружбы.

Записал Я. ВОХМЕНЦЕВ

К. Мурзиди УРАЛ-РЕКА Стихотворение

— Я по Уралу тосковал,
Любому признаюсь.
Давно в Магнитке не бывал,
Узнаю ли? Боюсь…
— Узнаешь. Нынче — что вчера:
Все те же рудники,
Все та же самая гора
Да рядом две реки…
— Я долго пробыл на войне,
Но не забыл пока:
В магнитогорской стороне
Всего одна река.
В тридцатом, раннею весной, —
Я даже помню, где, —
Крепя плотину, в ледяной
Стояли мы воде.
И через многие года,
Что будут на веку,
Я не посмею никогда
Забыть Урал-реку.
Готов на карту посмотреть…
Да что вы, земляки:
Готов на месте умереть —
Там нет второй реки!
— На карте, верно, нет ее:
С недавней лишь поры
Она течение свое
Берет из-под горы.
Горячей плещется волной,
Не отойдешь — сгоришь.
— Я догадался: ты со мной
О стали говоришь!
— Ну да, о стали. Напрямик
Река стремится вдаль:
И днем и ночью — каждый миг
В Магнитке льется сталь.
У нас теперь не счесть печей,
Товарищ дорогой.
Еще не стих один ручей,
Как загремел другой.
Волна разливами зари
Блеснет в одном ковше,
Потом погаснет, но смотри:
Она в другом уже.
И третий ковш готов за ним,
Едва махнешь рукой.
Потоком сталь идет одним,
Тяжелою волной,
И той волны девятый вал,
Когда сраженья шли,
Через границы доставал
До вражеской земли.
И не вступай ты больше в спор,
Не шутят земляки,
Открыв тебе, что с этих пор
В Магнитке две реки.
Вполне серьезно говорю,
И вот моя рука —
Река, которую творю,
И есть Урал-река!

Е. Михеева ПЕСНЬ О МИРЕ

Каждый раз, когда Татьяна Ерофеевна поднималась по тропинке к чугунным литым воротам городского кладбища, она останавливалась, чтобы перевести дыхание и еще раз полюбоваться маленьким чистым городком, приютившемся в глубокой котловине меж гор.