Земля с нами. Книга первая. Товарищи земляне

   - Так ты с Марса?! - улыбнулся Василий. Как часто он видел в научно популярных журналах статьи, где учёные мужи рассуждают о том, есть ли жизнь на красной планете. Сидя вечерами в кресле и читая их, мог ли он представить, что когда-нибудь будет говорить с живым и разумным доказательством этой смелой гипотезы? И теперь, всецело поглощённый радостью, он улыбнулся ещё шире, чем прежде. Но следующая фраза заставила его прекратить это делать:

   - Как ты назвал мою родную планету?

   - Марс. А в чём дело? - Василий не понимал, какие эмоции овладели инопланетянином, ибо его лицо нисколько не менялось в течение всего разговора. И от этого ему становилось немного боязно, что первый контакт Земли и Марса окажется неудачным из-за его промашки.

   - А что или кого вы называли этим словом до моей планеты?

   - Это бог войны одного из наших древних народов.

   - Как ни странно, но название справедливое... Война, - марсианин посмотрел в сторону, - как она изменила нас всех, нашу жизнь, наш образ мысли.

   Любезно разрешив Василию сесть рядом, он начал свой рассказ:

   - Ещё каких-то три тысячи лет назад моя планета мало отличалась от твоей. Она цвела и была полна жизни. Четыре, окружённые слабым кислотным раствором материка и быстрые водяные реки, несущиеся в океаны. Природа, разнообразие биологических видов которой в два раза превышало то, что сейчас у вас. Всё это вмиг стёрла война. Война между двумя сверхдержавами, что подмяли под себя всех остальных. Вспышки бомб и огненные ударные волны сжигали всё, превращая цветущие сады в мёртвые пустыни, что вы сейчас видите в свои наблюдательные трубы. По счастью, война не привела к взаимоуничтожению, и победитель был. Но какой ценой он им стал! Из всей поверхности, пригодной для жизни, осталась всего лишь десятая часть и та в скором времени уже должна была слиться с выжженной пустошью. А население...выжил лишь каждый сотый. Те, кто остался, осознали, что без нового строя, который сплотит всех воедино, наша раса обречена на вымирание. И они создали то, что айсерийцы называют строем справедливости, а вы - коммунизмом. Через пятьдесят лет после конца войны все ушли глубоко под поверхность и начали строить там новую жизнь. С тех пор прошло уже много столетий, опасность миновала, но заложенные тогда основы нашего общества и по сей день скрепляют нас воедино. И сейчас мы, расплодившиеся и давно поднявшиеся с колен, готовы сделать всё, чтобы сохранить свой вид и строй; и поэтому без промедления вступим в великую Айсерию. Я, как представитель своей расы, направляюсь сейчас на Валмию-5, чтобы сказать всем планетам альянса, что у них появился новый брат, готовый плечом к плечу встать рядом с ними и встретить опасность. Ведь единство и братство - вот, что главное для всех нас. Так было, есть и всегда будет.

   Марсианин остановил рассказ. После того, как молча просидел вместе с землянином около минуты, он, словно опомнившись от чего-то, сказал:

   - Ах, да. Забыл уточнить. Когда я говорил про три тысячи лет, то имел в виду наши годы. В ваших это будет шесть тысяч.

   - А как вы так быстро построили коммунизм? - поинтересовался Василий, - раз, два, и готово. Мы уже пятьдесят лет строим, никак построить не можем, а вы...

   - Нас тоже невероятно удивляет, почему вы так долго возитесь? Неужели это действительно так трудно? Я не понимаю. Ведь это делает всех едиными! Ладно вы, русские. Вы хотя бы пытаетесь. Но в остальных странах. Их устройство смешно по своей природе! Как это называется? Забыл...

   - Капитализм, - охотно напомнил Василий.

   - Точно! Ну, это же бред! Эта конкуренция, которая заложена в его основе. Она же уничтожает любое проявление единства...

   - Так, ты не ответил на мой вопрос, - перебил марсианина Василий, - как же вы построили коммунизм так быстро?

   - Я опять не понимаю. Почему ты применяешь к этому слово "построить"? Как будто это нечто невероятно сложное. Хотя.... Я знаю, как тебе ответить. И знаю, почему это так быстро получилось у нас и никак не выходит у вас.

   - Почему же?

   - Мы так устроены, что интересы общества и страны каждый из нас ставит превыше собственных. Поэтому созданный вами же лозунг "от каждого - по способностям, каждому - по потребностям" у нас прижился очень быстро. Не прими за оскорбление, но ваш биологический вид по своей природе очень эгоистичен...

   - Прости, что перебью, но у нас много тех, кто, забывая про своё благополучие, работает на благо Родины.

   - И для вас это очень выдающийся человек, которого чествуют, как героя. Я прав?

   - Да.

   - Вот. Именно. Для вас личность с подобными побуждениями - нечто из ряда вон выходящее. Нечто необыкновенное. Для нас же это в порядке вещей. И такое было не только в послевоенный период. Идея о том, что нужно принести пользу в первую очередь обществу, и только потом самому себе, крепко засела в нашем сознании. И её уже никогда оттуда никто не выбьет.

   - Понял, - Василий грустно опустил голову.